Он покосился через плечо на человека, послужившего причиной этих невеселых размышлений, и увидел, что тот, совершенно не таясь, смотрит в их с Ириной сторону. Тут ему вспомнились слова незнакомца, произнесенные в ответ на его раздраженный вопрос, и он насторожился: что значит «обознался»? Обознался — значит, спутал постороннего человека с кем-то хорошо знакомым. Так кого же он спутал и с кем? Ирину? Его, Глеба? Или это было сказано просто от растерянности, чтобы хоть что-нибудь сказать? Ну в таком случае хватило бы и обычного «извините».
— Смотрит, — сказала Ирина, проследив за направлением его взгляда.
— Угу, — откликнулся Глеб. — Черт, до чего неприятно! Терпеть не могу толпу. В ней обязательно отыщется кто-нибудь, считающий своим долгом испортить человеку аппетит. Ей-богу, этот сын гор переходит всякие границы. То, как он на тебя пялится, попросту неприлично.
— На меня?! — Ирина казалась искренне изумленной. — Если ты так считаешь, то ты и вправду слепой.
— Ну не на меня же, — сказал Глеб.
— Именно на тебя, — уверенно возразила Ирина. — И не спорь, пожалуйста. Женщина всегда в состоянии понять, смотрит мужчина на нее или мимо.
— М-да? — с кислым видом сказал Глеб. Причин не доверять женскому чутью Ирины у него не было, но повышенное внимание, проявляемое горцем к его персоне, выглядело более подозрительным, чем нормальный, вполне объяснимый интерес горячего кавказца к красивой женщине. Впрочем, джигит попросту мог усмотреть в отказе Ирины и не слишком приветливом тоне ее спутника оскорбление своего достоинства и теперь, возможно, прикидывал, как ему расквитаться с обидчиком. У Глеба сразу же заныл раненый бок, явно не желавший, чтобы его хозяин ввязывался в потасовку.
Минут пять Глеб делал вид, что не замечает пристального внимания со стороны кавказца, целиком сосредоточившись на Ирине, а потом все-таки не утерпел и резко обернулся. Кавказец сидел к нему вполоборота, не спуская с Глеба своих черных, занавешенных густыми кустистыми бровями глаз. Сиверов думал, что, застав наблюдателя врасплох, вынудит его отвернуться, но не тут-то было.
Нерешительно крутанув ус, незнакомец вдруг встал и, непринужденно лавируя между столиками, направился прямо к Глебу, уже издалека смущенно улыбаясь и опять прижимая к сердцу ладонь.
— Если он опять насчет танцев, — сказал Глеб Ирине, — я ему ноги переломаю. Поглядим, как он спляшет лезгинку на руках.
— Вряд ли, — отозвалась Ирина. — Он на меня даже не смотрит.
