— Мизантроп.
— Увы. Но, должен тебе заметить, у меня отличная компания. Эйнштейн, например, утверждал, что лучше всего работать смотрителем маяка.
— Эйнштейн, говоришь?
— Ага.
— Да, — подумав, с уважением сказала Ирина. — Твоя скромность действительно превыше всяческих похвал. Эйнштейн, Сиверов и… Кто там еще в вашей компании? Потапчук?
— Тс-с-с, — приложив палец к губам? прошипел Глеб. — Не поминай черта, да еще на ночь глядя.
Ирина молча кивнула: она была согласна, что поминать генерала Потапчука лишний раз не стоит. Она до сих пор не могла поверить свалившемуся на нее счастью — десять дней на побережье наедине с любимым человеком, вдали от мрачных тайн, которые составляли суть его работы, без недомолвок, неожиданных исчезновений, постоянной сосущей тревоги… Десять дней счастья, купленного ценой крови. Да, именно ценой крови. Ирина не сомневалась, что, если бы не рана в боку, у генерала Потапчука непременно нашлось бы для Глеба какое-нибудь срочное, неотложное дело.
Она печально улыбнулась собственным мыслям, вспомнив наивную попытку Глеба скрыть от нее свое очередное ранение. Она заподозрила неладное сразу же, как только увидела его на пороге, а уж когда он, невзирая на дьявольскую духоту, попытался улечься спать в пижаме, все стало ясно. Ей тогда многое захотелось сказать, но Сиверов, этот хитрец, заметив, как сузились у нее глаза, сразу пошел с козырного туза, выложив на стол два билета до Сочи. Крыть было нечем, и она промолчала, решив отложить неприятный разговор до подходящего случая. Впрочем, уже тогда она отлично понимала, что такого случая, скорее всего, просто не будет: уж Глеб позаботится о том, чтобы у нее не возникло желания испортить и без того короткий отдых глупой ссорой. Да и смысла ссориться не было никакого: Сиверова все равно не переделаешь. Слишком долго его били тяжелым молотом, бросали в огонь и снова били, выковывая из него идеальное оружие, чтобы теперь можно было уговорить его превратиться в бюргера, проводящего дни в какой-нибудь конторе, а вечера — с газетой в руках перед телевизором. Да и зависит это, в конечном итоге, совсем не от него и даже не от его приятеля-генерала. Пока существует нужда в стрелках, настоящие мужчины охотнее будут браться за оружие, чем за что-то другое…
Они поднялись на открытую террасу и уселись за освободившийся столик. Плутоватого вида официант, говоривший с утрированным грузинским акцентом, зажег на столике свечу в бокале, принял заказ, взмахнул не первой свежести салфеткой и исчез в направлении кухни. Табачный дым голубыми слоями плавал под полосатым тентом, красиво подсвеченный разноцветными фонарями. Глеб тоже закурил, наслаждаясь покоем. Наверное, это хорошая идея: бросить все и на полторы недели уехать к морю, где тебя никто не знает, никто в тебе не нуждается и, главное, не жаждет твоей крови. Несмотря на утверждения Потапчука, который уверял, что екатеринбургская история закрыта, Глеб ощущал себя не очень уютно: где-то остались люди, которые знали о его существовании и дорого бы дали за его голову…
