«Повешенный, повешенный!» Мне отец потом так ввалил, что я сидеть не мог.
Пожарник помог Полуянову раскрутить кабель, на котором висела кукла.
– Да, наверное, точно, дети. Вы откуда родом? Мне казалось, вы москвич.
– Из-под Твери.
– Я тоже в Москву только после училища попал, – Руслан Котов расстегнул ватовку и, пачкаясь, принялся вытаскивать туго набитую паклю, – но в детстве мы таких шуток не делали. Хорошо хоть мы не успели в милицию позвонить.
Полуянов ногой сбросил в лестничный пролет остатки повешенной куклы. И в этот момент в его руке разразился громкой трелью телефон.
– Я пошел, – пожарник торопливо подал бизнесмену руку, – дорогу сам найду, не заблужусь. Вы бы забор у стройки поправили.
Антон резко поднес трубку к уху.
– Привет, – услышал он. Казалось, что женщина дышит ему прямо в ухо, чувственно и горячо, вот-вот коснется мочки влажным языком.
– Привет, – выдохнул Полуянов.
– Ты один? Говорить можешь?
– Я хочу, чтобы мы с тобой сейчас были одни.
– Мы и так одни. Что это так шипит в трубке?
– Это ветер. Ветер свистит.
Полуянов смотрел на город, расстилавшийся перед ним, пытался отыскать взглядом дом, откуда ему звонили, и не мог, тот таял, растворялся в мареве. Ладонь прикрывала трубку, но ему казалось, что он прикрывает от ветра ту, которая ему звонила.
– Ты почему молчишь?
– Я слушаю. Слушаю твое дыхание.
– У тебя странный голое. Что-то случилось?
– Испугался. Ерунда. Дурацкий розыгрыш.
Мне показалось, что на стройке я наткнулся на покойника.
– Глупо. Если мы увидимся, то ты мне расскажешь. До вечера еще много времени. Вы же с Сергеем договорились встретиться сегодня вечером?
– Да. Как всегда.
– Ты не отменишь встречу, даже если я попрошу?
– Но ты не попросишь.
– Как знать? Подъезжай, я увижу тебя в окно.
Этого звонка Полуянов давно ждал и боялся.
Иногда человек не в силах перебороть себя. Антон понимал, что встречаться ему с Мариной нельзя ни сейчас, ни раньше, и тем не менее ни разу не отказался от встречи. Десятки раз он давал себе зарок, что больше никогда не обнимет, не поцелует эту женщину, не ляжет с ней в постель. Но вспоминал об этом лишь тогда, когда нарушал запрет. Он даже не мог с точностью сказать, любит Марину или нет. Его к ней влекло, это точно. А потом, когда они оказывались наедине, все происходило словно помимо их воли. Или ему хотелось так думать?
Их связь тянулась уже полгода…
* * *
«Волга» остановилась на середине внутридворового проезда. Свободного места для парковки не нашлось. Полуянов из машины не выходил, даже не глушил двигатель. Он смотрел в узкий разрыв между двумя домами на переливавшееся радугой окно, боясь пропустить тот короткий момент, когда в нем мелькнет женский силуэт. Качнулась занавеска, на мгновение он увидел пятно лица и прижатую к стеклу ладонь. Теперь самым сложным было не торопиться и не опоздать.
