– Делать мне тут пока нечего. Придется рабочих прислать. Порядок навести.
Руслан сделал несколько шагов и замер с занесенной ногой, взгляд его был устремлен за край кирпичной перегородки. Пожарник остановился так внезапно, что Полуянову даже захотелось бежать. На мгновение подумалось, что Руслан увидел нацеленный на него пистолет.
– Гляньте, – почти беззвучно прошептал Котов.
Полуянов заглянул за перегородку и тут же отшатнулся. На бетонной балке висел, покачиваясь, мужчина в ватнике, в грязных кирзовых сапогах и ярко-оранжевой строительной каске.
Под ногами лежал опрокинутый пластиковый ящик из-под пивных бутылок.
– Ваш? – спросил пожарник, преодолев спазм в горле.
Руслан уже был не рад, что забрался так высоко, деньги он мог бы получить и ярусом пониже.
– Не знаю, – язык у Полуянова мгновенно пересох и царапал небо.
Строители у него менялись часто, набирал он в основном молдаван и украинцев, часто без регистрации, без прописки. Вполне могло оказаться, что один из них решил свести счеты с жизнью.
Когда стройка закрылась, остались без работы и средств к существованию сорок человек.
– В милицию звонить придется, – напомнил пожарник и нервно закурил.
Подходить к повешенному желания не появилось.
– Я вчера вечером тут был, – промолвил Антон.
– Ранним утром, наверно, повесился. Большинство самоубийств на рассвете происходит.
Думает человек ночь, а наутро…
Полуянов отстегнул с брючного ремня «мобильник».
– Первый раз в жизни приходится милицию вызывать, до этого Бог миловал, – признался он.
Под очередным порывом ветра повешенный «ожил», неторопливо повернулся. Антон даже глаза закрыл, не желая встречаться взглядом с мертвецом. И тут же услышал нервный смех.
Первой мыслью было, что пожарник спятил.
– Вот же, черт.
Антон открыл глаза: на балке раскачивалась бесхитростно изготовленная из грязного строительного комбинезона кукла. То, что казалось ему до этого всклокоченными, спутанными волосами, оказалось паклей, засунутой в каску. Лица у «повешенного» не было.
– Вы специально меня сюда привели? – продолжал смеяться пожарник.
– И как мы сразу не рассмотрели? Дети балуются. Я сам в детстве любил такие штуки вытворять. У нас в деревне дом мельника заброшенный стоял. Полное запустение. Кирпичные стены, балки, стропила. Мы с друзьями залезли через крышу и соломенное чучело сделали, тряпки какие-то нашли. А потом, вечером уже, когда темнело, девчонок туда привели. На мельницу они и днем ходить боялись. Визгу было. Одна как побежала, так догнать не смогли. Прилетела в деревню и кричит:
