– Так вот, ребята, через три с половиной" часа литерный поезд окажется вот здесь, – он чиркнул ногтем по карте. – Отсюда он должен будет свернуть на запасной путь. Там стоят составы, груженые лесом. Подъезд свободен, еще вчера его расчистили Литерный должен врезаться на всем ходу в товарняк с лесом. Пока суд да дело, мы будем на месте. Быстренько перекинем на трайлер шесть ящиков и уедем. Все понятно?
– Куда уедем? – поинтересовался один из «партизан». Полковник улыбнулся: странно, но под кожей, обтягивавшей его череп, еще существовали мышцы, способные выразить чувства.
– Все знать не положено, особенно на войне! Всем понятно?
– Конечно, понятно, полковник, – сказал широкоплечий мужчина и поскреб небритую щеку. – Уже две ночи торчим здесь, неужели нельзя объяснить все как следует?
– Ты хочешь хорошо заработать?
– Конечно., хочу.
– Тогда сиди и помалкивай, – отрезал сухощавый мужчина, которого все называли Полковником, и потер покрасневшие от бессонницы глаза.
– Жарко тут, как в бане.
– А кто тебя заставляет так топить? Жарко – иди выйди, проветрись.
– Там мороз.
Полковник хрустнул суставами пальцев, встал и разогнулся в полный рост. Его седая голова почти упиралась в потолок невысокого кунга.
– Ты кого послал на переезд? – глядя в заледенелое окошко, спросил Полковник.
Тот, к кому он обратился, расстегнул верхнюю пуговицу и посмотрел на командира.
– Кого ты сказал, тех и послал.
– Усатого с Колькой?
– Их…
– Что-то от них ни слуху, ни духу.
– Придет время – услышим. Доложат.
– Ну что ж, тогда остается ждать. Можно часа два подремать, нечего с машинами лишний раз на переезде светиться. Это хорошо, что Усатого послал…
Полковник сел, опустил голову на стол и уткнулся лицом в карту.
«Усатого при всех по имени не называть» – подумал он, чувствуя, что расслабляется, рслаксирует, таких моментов он боялся больше всего. Не ровен час и скажешь лишнее.
Полковник прикрыл глаза.
«Как же, скажу я вам, куда мы с ящиками отправимся, от больших знаний большая печаль.., или как говорили мне в детстве те, кто не читал Еклезиаста: много будешь знать – скоро состаришься. Старость, ребята, грозит немногим из нас, ой, немногим», – полковник беззвучно рассмеялся.
* * *
Двое мужчин в военной форме, в теплых пятнистых бушлатах брели по глубокому снегу к переезду – туда, где виднелась маленькая, занесенная с одной стороны будка стрелочника. Над трубой поднимался дым. Чуть левее, на запасных путях, чернели составы, груженые лесом. Среди снегов возвышалась мачта семафора.
