– Какие к черту документы! – ругался полковник, несясь на машине по узкой, расчищенной только для пешеходов дорожке. – Все документы, которые понадобятся – у меня.
– Фальшивые? – спросил Глеб.
– Самые что ни на есть настоящие.
– Значит, все-таки фальшивые..
– Можешь посмотреть, – Крапивин нервно пошарил рукой в недрах своего кожаного портфеля и бросил на колени Сиверову портмоне Глеб извлек из него два паспорта – один российский, второй литовский. С фотографии на Сиверова смотрел мужчина лет тридцати пяти. Темные длинные волосы, прикрывавшие уши, на лбу челка, неприятный взгляд бесцветных глаз.
– Людгардас Дебилюнас, – прочел Глеб Сиверов имя и фамилию. – Чьи это документы?
– Твои.
– Ты что, Крапивин, лучшей фамилии придумать не мог – Дебилюнас?
– Не горячись, Глеб, я тут ничего не придумывал. Документы настоящие, есть такой человек.
– Где он сейчас?
– Был, – просто ответил полковник и, опустив боковое стекло, плюнул на дорогу.
– Его убили?
– Вчера. Вез наркотики, хотели его остановить, а он на газ. Молодой парень в ОМОНе попался, выстрелил – в голову. Но ты не беспокойся, Глеб, о его смерти еще никто не знает. Ему завтра погибнуть придется.
– Ему – то есть, мне? – усмехнулся Сиверов.
– Не передергивай. Он – это он, а ты – это ты.
Меня не путай, для латышской таможни свой пыл сбереги.
– Свой пыл я в бане растратил.
– О деле думай!
Глеб внимательно изучал фотографию.
– Конечно, сходство какое-то есть, но таможенник будет последним идиотом, если пропустит меня по таким документам.
– Скажешь – постригся, а волосы мы тебе покрасим.
– Хорошо, что ты не у негра документы раздобыл. Не люблю морду морилкой покрывать.
Глеб запихнул паспорта в портмоне и бросил его на заднее сиденье – туда, где уже лежали пальто, пара перчаток и кепка.
– Я не виноват, – продолжал оправдываться полковник Крапивин, – это его настоящие имя и фамилия – Людгардас Дебилюнас. Литовец по национальности, перевозчик наркотиков, на него все и спишем.
– Рискуешь, – отозвался Глеб Сиверов.
– Я-то не рискую, Глеб, рискуешь ты.
– Без тебя знаю.
– Думаю, напоминать не стоит, если провалишься, я о тебе понятия не имею. Выручить некому. Как от Христа – все отрекутся, не успеет петух прокукарекать.
– Не богохульствуй.
Глеб жестом остановил Крапивина, и откинув голову на высокую спинку сиденья, прикрыл глаза.
– Не тарахти, Крапивин. Хочу немного подумать, прикинуть, что и к чему.
– Я уже весь план продумал, – хотел настоять на продолжении разговора полковник.
