– Так ты дашь денег, сучонок?
– У меня их нет.
Мужчина подошел к стулу, на котором была сложена одежда сына, и принялся рыться в карманах: жвачка, проездной, ключи. Из заднего кармана джинсов выпал блестящий пакетик. Мужчина нагнулся, поднял.
– Что это? – показывая сыну презерватив, грозно поинтересовался Петрович. Парнишка втянул голову в плечи и зажмурился. – Я у тебя спрашиваю, что это? – вертя перед лицом мальчика презервативом, кричал Петрович.
– Я не знаю! Это не мое!
– Ты хочешь сказать, это мое? – Петрович уже выходил из себя, повод для справедливого гнева нашелся сам собою. – Так ты скажешь, что это такое или нет? – мужчина схватил одеяло и стащил с мальчика. Тот дрожал, прижимаясь к стене, прикрываясь подушкой. – Так ты, значит, не знаешь, что это такое?
– Не знаю, папа, – воскликнул мальчик, закрывая лицо руками.
– Так я тебе скажу, сучонок, что это. Это – гандон. Ты слышишь, что я тебе говорю, – гандон. Я сейчас заставлю тебя его сожрать.
– Это не мое! – слабым голосом произнес мальчик.
– Не твое, говоришь?
– Может быть, в школе мне сунули его в карман, – робким голосом оправдывался мальчик, но понял, что подобные аргументы на отца не действуют. И тогда он сделал следующий ход:
– Да, я вспомнил, мне в киоске на сдачу дали. Я покупал жвачку, а у них не нашлось сдачи, и они мне дали вот эту штуку.
– Вот эту? В каком киоске?
– Возле школы.
Петрович схватил сына за волосы и стащил с кровати. Мальчишка закричал, и крик подстегнул Петровича к действиям. Он принялся бить сына по лицу. Он держал его за волосы и наотмашь хлестал тяжелой ладонью.
– Я тебе покажу, сучий потрох! Носишь презервативы! Вместо того чтобы учиться, чтобы уроки делать, ты уже по девкам бегаешь? Ах ты, гаденыш!
В гневе Петрович был страшен. Грязные волосы взъерошились, торчали во все стороны, небритое лицо искажала гримаса ненависти к сыну. Он дышал на мальчишку зловонным перегаром, хлестал по лицу, крутил ему уши. Ребенок плакал.
– Я тебе дам денег, – воскликнул мальчик, чтоб хоть как-то остановить гнев отца, уже готового на все.
– Денег ты мне дашь, сучонок, откупиться хочешь? Я тебе покажу! Я еще в школу приду, разберусь, как ты там учишься. Где дневник? А ну, показывай! – подбежав к ранцу, Петрович вытряхнул содержимое на пол. Книжки, авторучка, карандаши, тетрадки – все упало к его ногам. – Дневник где, гаденыш?
– В школе забыл.
– В школе, значит, забыл? Гандон в карман положить не забыл, а дневник забываешь, – мужчина оттолкнул сына, тот упал на тахту. Петрович поднял тетрадку. – Одни двойки.
