Заметив пробирающегося к нему сержанта с рацией, Князев тут же пригнулся, а затем бросился бегом к спасительной лестнице, в надежде перебежать улицу и укрыться в проходных дворах. Стоило ему взбежать на площадку лестницы, как перед ним тут же возник выскочивший из-за толстой бабы Петрович. Милиционер без лишних церемоний сгреб Князева в охапку, заломил ему руки за спину и ткнул лицом в стеклянную стену. Сержант подоспел вовремя и уже хлопал ладонями по бокам Князева, ища оружие или документы. Ничего с ходу не найдя, сержант ловко подсек ногу Князева.
— Стоять! Документы! — прорычал Петрович.
— Как ты обращаешься с государем? — надменно произнес Князев, пытаясь распрямить спину.
Петрович оторопел, но тут же совладал с собой и мгновенно защелкнул наручники на запястьях заведенных за спину рук задержанного. Только после этого он дал волю чувствам:
— Ты, мразь, еще огрызаться будешь? — и поднявшему было голову Князеву достался удар по шее.
Вблизи завыла милицейская сирена, народ, собравшийся возле Николая Николаевича, расступился. По проезжей части к киоскам бежала группа людей в штатском. Беззубая бабушка с авоськой, собирающая бутылки, заглянула в урну. На бутылки ей не повезло, зато она увидела портмоне с тисненой золотом монограммой. Даже звук милицейской сирены не смутил ее. Она запустила по локоть руку в урну, подхватила находку и бросила портмоне в свою грязную холщовую сумку.
— Никита, нам надо на время сменить обстановку, — сказал Тихон, тронув Фагота за плечо.
Клавиши и флейта остались под присмотром торговки цветами. Тихон и Фагот важно прошествовали мимо Князева и сотрудников милиции.
— Дважды не повезло мужику, — снисходительно проговорил вор.
— Почему дважды? Тихон многозначительно похлопал себя по нагрудному карману пиджака:
— Ты, Никита, не ошибся, он не пустой.
Постояв у газетного киоска, Тихон проводил сочувственным взглядом Князева, когда того заталкивали в машину. Николай что-то кричал по-французски.
— Неужели шпиона поймали? — осклабился вор и пошел в ближайший двор. — Но скорее всего — просто сумасшедшего.
Тихон Павлов и Фагот расположились на лавке. Вор предложил Фаготу купленное в киоске пиво и запакованный в полиэтилен бутерброд с красной икрой.
— Хорошо, что ментам не достался его лопатник, — Тихон вытащил из кармана соложенные пополам купюры.
Русских рублей было совсем мало — мелочь, которой хватило бы разве что на сигареты, зато горели зеленью пять сотенных купюр.
