– Ясно с тобой все, Борис Иванович.
А знаешь, я тоже из-за этого не расстраиваюсь. Одной звездой больше, одной меньше…
– Не хочется иметь только одну звезду, полковник, на кладбище.
– Это точно. Ты как всегда прав. Лучше быть живым, но без медали, чем награжденным посмертно, не правда ли? Лежит звездочка на мягкой подушечке…
– По-разному бывает, – немного насторожился и даже болезненно поморщился Борис Рублев.
В общем-то разговор о наградах для него был не совсем приятным. И Бахрушин это почувствовал. Он взял бутылку, наполнил в рюмки.
– Ну ладно, Комбат, прости меня старика.
Не хотел тебя обидеть.
– Меня обидеть тяжело. Это я так, о своем…
– Закусь у тебя свежая, – перевел разговор в другое русло Бахрушин.
– Сам готовлю, для себя и для друзей. Потому и вкусно.
– Может, поделишься тайной армейской кухни?
– Как не фиг на фиг, – и Борис Рублев с энтузиазмом принялся объяснять полковнику, как из куска мяса можно приготовить такую вкусную вещь. Единственное, чего он не знал, так это, как назвать это мясное блюдо.
– Это же рагу!
– Рагу, так рагу, – с улыбкой махнул рукой комбат. – Правда, мои ребята называют это «баранина по Рублеву».
– В смысле по рублю?
– Да нет, денег я за нее не брал и не беру.
– Зря, получается у тебя это ничуть не хуже, чем воевать.
– А что у вас творится?
– Где это у нас? – часто заморгав глазами, осведомился полковник Бахрушин.
– В вашей важной конторе?
– Как ты и говорил, бумаги просматриваем, анализируем, прикидываем… Из стопочки в стопочку перекладываем.
– Ничем конкретным не занимаетесь?
– Конкретное ты, Борис Иванович, понимаешь только как пойти пострелять, окружить, захватить, заломить руки, посадить за решетку, осудить?
– И это тоже… Без этого же ведь нельзя?
Спецслужбы для этого же и созданы.
– Не совсем для этого.
– А для чего же тогда? – наивно приподняв брови, спросил бывший комбат.
– Знаешь, Борис Иванович, иногда все решают слова, бумажки, а не пули, снаряды и ракеты. Иногда бумажка стоит больше, чем десантная дивизия со всей своей техникой.
– Вполне может и такое быть… – буркнул Борис Рублев, явно задетый такой бесцеремонностью и самоуверенностью полковника.
Семисотграммовая бутылка водки была допита под нехитрые разговоры за жизнь, под длинные паузы, под аппетитное чавканье двух изголодавшихся мужчин. В общем, бутылка водки, выпитая во время разговора, ни полковника Бахрушина, ни майора Рублева не опьянила. У Комбата лишь кровь прилила к лицу, а полковник Бахрушин, может быть, стал моргать чуть чаще, чем всегда.
