— И что я с этого буду иметь?
— Пятнадцать процентов от возвращенной суммы.
— Тебе нужны только деньги или деньги и девица?
— Деньги и девица, — скрипнул зубами Череп. — Причем живая. В здравом уме, так сказать, и твердой памяти.
— Тогда сорок, — равнодушно произнес Китайчик и принялся меланхолично вращать большими пальцами сцепленных на животе рук.
— Побойся бога! Это же грабеж чистой воды! — возмутился Самарин. — Мне и нужно-то пару братков, знакомых с местной спецификой. Да я за десять штук баксов целую свору американских детективов найму.
— Нанимай, — пожал плечами Леша. — Кто же тебе мешает?
Череп молчал. Он знал, что вмешивать в это дело американцев никак нельзя — может оказаться себе дороже. Русскую мафию янки не любили, а о двух «лимонах» «грязных» русских денег тут же стукнули бы куда следует, получив за это соответствующее вознаграждение.
— Ну так как? — осведомился Китайчик.
— Двадцать процентов, — сказал Иван. Леша отрицательно покачал головой.
— Тридцать — и только по старой дружбе. Это мое последнее слово.
— Двадцать пять.
— Я сказал — тридцать.
— Ладно, по рукам, старый кровопийца, — вздохнул Череп. — Но только с девушкой ничего не должно случиться. Я сам с ней разберусь.
— Вот и славно, — широко улыбнулся Гераськин. — Ну что, обмоем наш договор по старой русской традиции?
— Обмоем, отчего не обмыть, — согласился Самарин.
Москва
— Я все выяснил, — доложил Аслан Татриев, долговязый носатый чеченец с руками, длинными и волосатыми, как у орангутанга. — Череп с Мясником умотали в Нью-Йорк. Думаю, что микропленка при них.
— Значит, все-таки этот паразит решил продать ее колумбийцам, — раскуривая кальян с анашой, с ненавистью произнес Рамзан Габуев. — Как же вы, олухи, ухитрились упустить такой материал, тем более что он практически был у вас в руках? И зачем, мать вашу так, потребовалось убивать этого яйцеголового ученого? Приказ был ясен — похитить его и переправить в Чечню.
— Не повезло, — вздохнул Аслан. — Боровцы, понимаешь, вмешались, а тут этот интеллигент хренов права стал качать, Ваху козлом обозвал, ну тот не выдержал и… ты же знаешь Ваху…
Татриев выразительно пожал плечами.
— Козел, он и есть козел, — сплюнув, злобно сказал Рамзан. — Вот уж козел так козел.
— Козел, — согласился Татриев. — Только вот говорить ему об этом не стоит — убьет.
— Теперь микропленку мы не получим, — скрипнул зубами Рамзан. — А все по вашей глупости. Не представляю, как сказать об этом Халеду.
