- Ладно, - вздохнул Чупрун. - Какое там у тебя алиби?
- А сразу нельзя было спросить, вместо того чтобы почки опускать?
-Ты мне тут права не качай, - окрысился опер. - Считай, что еще легко отделался. На тебе столько дерьма, что на пожизненное заключение хватит.
- Так и сажай меня за это дерьмо, а чужие грехи нечего на меня вешать.
- Ладно, выкладывай свое алиби. Макеев шмыгнул носом.
- Слышь, а насчет Натальи... Ну, что ее убили... Ты это специально сказал? На пушку меня взять хотел?
- Такими вещами не шутят, - покачал головой Колюня. - Сегодня утром тело Натальи Лигановой было обнаружено в ее квартире. Кто-то свернул ей шею, уложил на кровать в позе покойницы в гробу, а в руки вставил свечку.
- Свечку? - вскинулся Фугас. - Твою мать! Какого черта?
- А что, свеча имеет какое-то особое значение?- Макеев закусил губу.
- Знал бы, какая падла Наташку пришила, зубами порвал бы суку.
- Что, у вас любовь была?
- Да какая любовь, - махнул рукой Филипп. - Сеструха она мне, правда, сводная, но любил, как родную, гадом буду! Маленькой в коляске ее возил, конфеты для нее воровал, а как выросла, нос от меня воротить стала, уголовником обзывала, бандитом. Почти не виделись мы с ней.
- Не так уж она была и не права, - заметил Чупрун.
- Бандит-то бандит, а как жареным запахло, первым делом ко мне кинулась - спаси, мол, дорогой братик, не знаю, мол, что и делать!
- Когда это она к тебе кинулась? - мгновенно отреагировал опер.
Макеев пристально посмотрел на Чупруна.
- Я хочу найти убийцу.
- Я тоже. Как видишь, в этом наши интересы совпадают.
- Так, может, заключим сделку? - предложил Фугас. - Вины на мне нет, но за то, что я сделал, при желании на годик упечь меня можно. Вот и договоримся: я расскажу тебе все как на духу, а ты меня отпускаешь. Идет?
- Идет, - кивнул Колюня. - Но только если ты не замешан в убийствах. Так что там все-таки со свечкой?
- Моя была идея, - покаялся Филипп. - Это я придумал мертвому бельгийцу ради хохмы свечку в руки вставить. Представить себе не мог, что какая-то падла проделает то же самое с Натальей...
* * *
- Жаль, что нельзя повесить убийство Айма на Фугаса, - печально сказал полковник Обрыдлов.
- Но он действительно не убивал, - возразил Колюня Чупрун. - Сечкин проверил его алиби. Все чисто, не подкопаешься.
- Айма он, может, и не убивал, зато других... Бригадир ореховской группировки далеко не невинная овечка.
- Не пойман - не вор, - пожал плечами опер. Иван Евсеевич подошел к сейфу. Колюня молча следил, как шеф достал оттуда бутылку красного вина и разлил его по стаканам.
