Прикованный наручниками к намертво привинченному к полу железному стулу Макеев яростно задергался.
Чупрун озадаченно смотрел на беснующегося подследственного. Столь бурная реакция несколько озадачила опера. На другие обвинения он так не реагировал.
Может, Наталью замочил не он?
Размышления Колюни прервал вошедший в комнату для допросов Белокуров.
- Как, твой еще дышит? - весело поинтересовался он. - А вот Клоп у Женьки уже двадцать минут, как, в отключке.
- Клоп раскололся?
- Пока нет, - покачал головой Игорь. - Впрочем" это не имеет значения. Привезли свидетеля для опознания.
- Вот и отлично, - кивнул Чупрун. - Сейчас мы во всем и разберемся.
* * *
Отвернувшись от окошка, за которым по приказу милиционера пятеро мужчин поворачивались то в профиль, то в фас перед большим, в полстены, зеркалом, Вера Матвеевна поджала губы и решительно покачала головой.
- Наташкиного хахаля тут нет.
- Как это нет? - растерялся полковник Обрыдлов и мрачно взглянул на Колюню. - Быть того не может!
- Присмотритесь к ним повнимательнее, - попросил Чупрун. - Вы же сами говорили - высокий, плотный, темноволосый, короткая стрижка.
- Правильно, так я и говорила, - кивнула головой старушка. - Только здесь его нет, уж не взыщите.
- Так ведь на улице темно было, - Иван Евсеевич, как за спасительную соломинку, ухватился за последнюю ускользающую надежду. - Может, все-таки приглядитесь?
- Подумаешь, темно, - фыркнула Вера Матвеевна. - Перед подъездом фонарь стоит, так что все, кто входит - как на ладони. Что я, Наташкиного хахаля не знаю? У него нос приплюснутый и на сторону скособоченный, а у этих - ровные.
- Перебитый, что ли, нос? - поморщившись, уточнил Колюня.
- Вот-вот! - обрадовалась старушка. - Видать, расплющили ему рубильник-то.
- Что ж вы раньше про нос не сказали?
- Так ведь не спрашивали!
- А из этих мужчин вы никогооколо дома не видели?
- Нет, - покачала головой Вера Матвеевна. - Этих точно не было.
- Твою мать! Опять облажались! - поник головой полковник Обрыдлов.
- И это еще не конец, - мрачно пробормотал Колюня Чупрун.
* * *
- Что, не опознал меня твой свидетель? - злобно ухмыльнулся Фугас.
- Это еще ничего не означает, - без особой убежденности произнес Колюня.
- Понятно. Решил пытать, пока не подмахну признание? Даже если я его подпишу, радости тебе от этого не будет - алиби у меня железобетонное. На суде адвокат вас вывернет и высушит, а уж я позабочусь о том, чтобы тебя самого за решетку запрятали за истязания.
