У меня была прелестная картина, изображавшая, - в гостиной Зимнего дворца этих двух женщин столь крепко спаянных жизнью и столь мало друг на друга похожих. За круглым столом сидит раскладывая пасьянс, княгиня Александра Николаевна Волконская; в кресле на колесах, грузная, в белом атласном платье, а напротив нее - тоненькая, в клетчатом шелковом платье ее компаньонка Жозефина Тюрненже. Обе в широченных чепцах; только чепец Жозефины легкий, кисейный, а чепец княгини с тяжелыми атласными лентами и бантами, которые, как пламя, расходятся вокруг ее большой некрасивой головы. У нее было красное лицо с мясистыми щеками, небольшим крючковатым носом и большими навыкате глазами. Она ходила грузной походкой, говорила, судя по странной привычке в письме удваивать согласные, сухо, чеканно. В суждениях ее чувствовался обычай, уклад, неоспоримость того, что установлено привычкой, освящено повторностью. Портретов ее у меня было пять, шесть; между прочим один, акварельный, писанный ею самой и, согласно собственноручной надписи, ею же самой подаренный сыну Никите в день ее рождения; ни на одном из портретов не выглядят так страшно ее большие навыкате глаза, ни на одном пестрые банты чепца не стоять таким алым пожаром вокруг красного лица, и ни на одном не сияют таким блеском ордена, знаки отличия и обсыпанный алмазами медальон с портретами императриц.
У меня хранилась прядь ее волос, белой, совершенно серебряной седины. Наконец, еще упомяну, что кресло на колесах, изображенное на картинке, перешло к внучке ее, дочери декабриста, Елене Сергеевне (сперва Молчановой, {27} потом Кочубей, потом Рахмановой) и хранилось в имении последней, Вороньки, Черниговской губернии. В этом кресле, декабрист, вернувшись из Сибири, часто сидел, в особенности последний год своей жизни; в нем сидя, писал свои "записки", с него сойдя, перешел на смертный одр ...
Таковы, по письмам, по портретам, по преданию, черты той, кто была матерью декабриста. О ее отношении к нему во время процесса и впоследствии, во время ссылки, поговорим ниже.
В начале 1825 г. (11 января) Сергей Григорьевич сочетался браком с Марией Николаевной Раевской, дочерью генерала Николая Николаевича Раевского, известного защитника Смоленска и участника Бородинского сражения. Свадьба была в Киеве; Раевские были киевляне; их имение Болтышка было в Киевской губернии; там же под Киевом была усадьба матери Николая Николаевича, Екатерины Николаевны, - знаменитая в истории декабризма Каменка. Здесь, в этом семейном гнезде, под крылом гостеприимной хозяйки, среди разливанного моря старого помещичьего хлебосольства, по ночам происходили тайные заседания тайного политического общества.
