Алтынник задумался. Насчет груди как-то он не подумал. Людмила, не сдержавшись, прыснула в кулак, и, видимо, крошка попала ей в дыхательное горло. Выпучив глаза, она покраснела, стала задыхаться и кашлять, а Борис колотил ее по спине ладонью. Может, подавится, – с надеждой подумал Алтынник, но, к сожалению, все обошлось. Разбуженный шумом, проснулся и заплакал ребенок.
– Дай сюда.
Людмила взяла сына к себе, положила на колени и вынула грудь. Грудь была белая, густо пронизанная синими жилками. Вид ее подействовал на Алтынника точно так же, как пироги с грибами, – он отвернулся.
Посидел, помолчал. Потом встал, взял чемодан.
– Ну, ладно, – сказал он, не глядя на своих собеседников. – Не хотите, не надо, я пошел. – И не спеша направился к зданию вокзала.
Но пройдя шагов десять, услышал он за спиной страшный нечеловеческий крик и оглянулся. С болтающейся снаружи грудью и зверским выражением на лице Людмила бежала к нему и выкрикивала какие-то слова, из которых он разобрал только три: сволочь и гад несчастный. Алтынник побежал. Из боковой двери вокзала выскочил милиционер. Алтынник не успел увернуться, милиционер подставил ему ногу, оба растянулись в пыли. Чемодан от удара раскрылся, и из него вывалились на дорогу зимняя шапка, зубная щетка и мыло. Милиционер опомнился первым. Он насел на Алтынника и скрутил за спиной ему правую руку.
– Пусти! – рванулся Алтынник и тут же почувствовал невыносимую боль в локте.
– Не трепыхайся, – сказал милиционер, тяжело дыша. – Хуже будет. Вставай. Алтынник поднялся и стал стряхивать свободной рукой пыль со щеки.
– Ага, попался! – злорадно закричала Людмила. – Заберите его, товарищ милиционер!
– Что он сделал? – строго спросил милиционер.
– Бросил! -Людмила спрятала грудь и завыла. – С маленьким ребеночком… с грудным…
– А-а, – разочарованно протянул милиционер, явно сожалея о том, что он зря участвовал в этой свалке. – Я-то думал. Это вы сами разбирайтесь.
Отпустив Алтынника, он отряхнул колени и пошел к себе. Алтынник нагнулся над выпавшими из чемодана вещами. С ребенком на руках подошел Борис. Нагнувшись, поднял зубную щетку.
– Помыть ее надо, – сказал он.
– Дай сюда! – Алтынник вырвал щетку и бросил в чемодан. Потом долго боролся с замком.
Людмила стояла рядом и тихонько подвывала точно так же, как она это делала у себя на станции в день женитьбы.
– Не вой, – с отвращением сказал Алтынник, – я с тобой все равно жить не буду, и не надейся.
– И правильно сделаешь, – неожиданно поддержал Борис.
