– Ну вот, Алтынник, видишь, как хорошо, – обрадовался Ишты-Шмишты. – Давай-ка ребенка, я подержу, а ты полезай в кабину.
Когда Алтынник устроился, он подал ему чемодан. Шофер выжал сцепление и включил скорость.
– Подожди! – махнул ему рукой майор и влез на подножку. – Алтынник, ты вот что… – он вдруг замялся, подыскивая слова. – Если тебе первое время будет трудно, напиши, может, я смогу как-то помочь, деньжат немножко подкину, взаимообразно, конечно. Ты не стесняйся, я зарабатываю хорошо, мне тебе немножко помочь ничего не стоит. Так что пиши. Адрес и фамилию знаешь, а зовут меня Федор Ильич.
Алтынник хотел сказать спасибо, но язык не повиновался, и опять, как тот раз в беседке, стали дергаться губы. Майор соскочил с подножки и махнул рукой. Шофер тронул машину.
– Федор Ильич, – сказал он и засмеялся. – Твой командир, что ли? – Он скосил глаза на Алтынника.
– Ага, – сказал Алтынник.
– Чудной какой. – Шофер покрутил головой и засмеялся. – Сразу видно, что чокнутый.
Алтынник ничего не ответил и высунулся в окошко. Грузный майор сидел на таком хрупком для него велосипеде и старательно нажимал на педали. На Алтынника он не смотрел.
Шофер довез Алтынника до самой станции.
– Спасибо, друг, – проникновенно сказал Алтынник, выбираясь с ребенком из кабины.
– Ничего, не стоит. – Шофер подал ему чемодан, посмотрел и опять засмеялся. – Бывай здоров, папаша.
Хлопнул дверцей, поехал дальше. Людмилу и Бориса Алтынник нашел без труда. Они сидели в привокзальном скверике на траве, закусывали разложенными на газете пирогами и по очереди отхлебывали из открытой бутылки крюшон. Алтынник молча сел рядом, а ребенка положил на колени. Брат и сестра встретили его так, как будто ничего не случилось.
– Скушай пирожка, Ваня, – предложил Борис.
– Не хочу, – отказался Иван.
– Кушай, ты же любишь с грибами, – ласково сказала Людмила.
От одного только напоминания про эти грибы он почувствовал легкую тошноту. Он сглотнул слюну и очень спокойно сказал:
– Вот что, Людмила, я решил так. Не хочешь брать ребенка, я оставляю его у себя. Отдам матери, она сейчас на пенсию вышла, пущай побалуется.
Людмила жевала пирог и ничего не ответила, только посмотрела на Бориса.
– Тоже выдумал – матери. – Борис отхлебнул крюшону, тыльной стороной ладони вытер губы и стряхнул с пиджака крошки. – Сколько твоей матери годов?
– А на что тебе ее года? – враждебно спросил Алтынник.
– Интересно, – сказал Борис. – Грудью она кормить его сможет?
