– Ты… чего? – спросил он, с трудом выдавливая слова, потому что дыхания не хватало.
– Ничего. – Людмила загадочно усмехнулась. Видимо, спирт наконец подействовал, Алтынник смотрел на Людмилу и не мог понять, что она хочет.
– Эх ты, герой! – засмеялась она и легонько стукнула его по голове. – Думаешь, если женщина одинокая, так у нее сразу можно всего добиться?
– А разве нельзя? – удивился Алтынник.
– Вам всем только этого и нужно, – вздохнула она. – Все мужики, как собаки, честное слово. Ни поговорить, ничего, только про свое дело и думают.
Алтынник смутился.
– Так мы ж говорили, – неуверенно возразил он и пообещал: – Опосля еще поговорим.
– Дурак, – сказала она и положила голову на стол.
Алтынник задумался. Видно, он сделал что-то не то, потому что Людмила сперва вроде бы поддавалась, а теперь заартачилась. А скорее всего просто дурочку валяла.
Алтынник попытался ее снова обнять, но она его опять оттолкнула и приняла прежнюю позу.
– Людмила, – помолчав, сказал Алтынник, – Ты чего из себя это строишь? Ты же не девочка и должна знать, зачем ты меня приглашала и зачем я к тебе приехал, и не за тем, чтоб над тобой посмеяться или пошутить, а чтоб по-товарищески сделать тебе и себе удовольствие. А если ты из себя будешь девочку строить, то надо было сразу или сказать или намекнуть, потому что время у меня ограничено, сама понимаешь – солдатское положение.
Она молчала. На печи негромко всхрапывала и чмокала губами во сне старуха. Алтынник посмотрел на часы, но спьяну не мог разобрать – то ли половина четвертого, то ли двадцать минут шестого. Людмила сидела, положив голову на руки. Иван еще посидел, повздыхал, почесал в голове. Было обидно, что зря потратил столько времени и не выспался.
Нагнувшись, достал он под столом сапог, вынул из него портянку и стал наматывать на ногу. Задача эта оказалась нелегкой, потому что стоило ему задрать ногу, как он терял равновесие и хватался за край стола, чтобы не свалиться с табуретки. В конце концов с этим сапогом он кое-как справился и полез за вторым. Людмила подняла голову и удивленно посмотрела на Алтынника.
– Ты куда собираешься?
Он пожал плечом.
– На станцию.
– Зачем?
– А чего мне здесь делать? Поеду.
– Куда ж ты поедешь? До поезда еще целые сутки.
– Ничего, подожду, – сказал он, принимаясь за второй сапог.
– Обиделся?
Он молчал, сосредоточенно пытаясь попасть ногой в голенище.
– Эх ты, дурачок, дурачок. – Людмила вырвала у него сапог и швырнула обратно под стол. Он только хотел рассердиться, как она схватила его и стала целовать, и он снова все позабыл, и опять не хватало рук и нечем было дышать.
