– Что вы там делали?
– Ничего.
– Ничего. Так не пойдет, Пинфолд. Такой ответ меня не удовлетворяет.
– Я путешествовал.
– Конечно, вы путешествовали. Как бы вы попали в Египет, не путешествуя? Мне нужно знать правду, Пинфолд. Что вы делали в Египте в 1929 году?
В другой раз: – Сколько у вас пар обуви?
– Не могу знать.
– Должны знать. Дюжина есть?
– Пожалуй.
– А тут записано, что десять.
– Может быть.
– Тогда почему вы сказали мне: дюжина? Ведь он сказал: дюжина?
– Несомненно.
– Мне это не нравится, Пинфолд. Вы должны быть искренни. Только правда поможет вам.
Иногда они касались более близких событий.
– Вы не раз и не два жаловались на скверное действие неких серых пилюль. Откуда они взялись?
– От моего врача.
– Вы считаете, он их сам делает?
– Нет, этого я не считаю.
– Так отвечайте же на вопрос. Откуда взялись эти пилюли?
– Не могу знать. Из аптеки, я полагаю.
– Вот именно. Вас не удивит, если я скажу, что их изготовители Вилкокс и Бредворт?
– Не очень.
– Не очень, Пинфолд? Будете осмотрительны в своих высказываниях. Разве вам не известно, что «Вилкокс и Бредворт» принадлежит к числу самых уважаемых фирм?
– Известно.
– А вы обвиняете их в том, что они поставляют опасные снадобья.
– Я полагаю, они в огромном количестве производят отраву.
– Надо ли вас понимать так, что вы обвиняете «Вилкокс и Бредворт» в намерении отравить вас, сговорившись с вашим врачом?
– Разумеется, нет.
– Тогда как прикажете вас понимать?
Они сурово и внятно бросали ему дикие обвинения, достойные тех хулиганов и палубных болтунов. Они требовали сведений о самоубийстве штабного офицера на Дальнем Востоке, приписывая его злым козням мистера Пинфолда, хотя человек этот, насколько ему было известно, окончил войну благополучно и в полном здравии. Ему снова ставились в вину изгнание Хилла и бедняцкие похороны старшей миссис Пинфолд. Его проверяли на предмет претензий, которых он никогда не объявлял, – что он племянник англиканского епископа.
Раз-другой Ангел устраивал провокации, но поскольку мистер Пинфолд узнавал о них заблаговременно, он уже не терялся, как прежде.
Как-то рано утром он услышал распоряжение Ангела: – Сегодня проводим операцию «Шторм», – и едва корабль ожил и пассажиры начали свои хождения, все разговоры вблизи мистера Пинфолда свелись к штормовому предупреждению. -…Капитан говорит, мы лезем в самое пекло.
– Страшнее шторма он тут не припомнит. День был ясный и спокойный. Мистер Пинфолд не боялся бурного моря – скорее, оно было ему по душе. С час проваляв дурака. Ангел дал отбой: – Бесполезно, – сказал он. – Операция отменяется.
