Нечего и говорить, что, закончив дело, Себастьян убежал едва ли не вприпрыжку. Я остался один и стал плакать. Мне стало страшно.
— Я забираю мою покупку, — сказал капитан, взял меня за запястье и приказал что-то своим товарищам. Они дружно двинулись попарно за своим командиром.
Один из них по дороге забежал в ближайшую лавку, над которой висели вырезанные из жести штаны, и через некоторое время догнал нас и показал капитану красные штаны и зеленую жилетку.
— Одевайся! — сказал мне по-испански капитан.
— Сеньор, — сказал я, — я не умею…
— Это надевается так, — сказал капитал О'Брайен, — одну ногу сюда, другую
— сюда. Молодец. Гууд бой! Теперь завяжи шнур. Вот так. Развяжи! Вот за этот конец… Дергай! Уелл! Развязал? Завязать! Быстро! Уан, ту, фри! Уелл! Молодец!
— Сеньор, — спросил я, — а если я захочу по-большому, это надо снимать?
— Обязательно. Если ты наделаешь в штаны, ты узнаешь, что такое линек. А это не самое приятное знакомство, могу тебя уверить.
— Я буду снимать их, сеньор, — сказал я.
Мы как-то неожиданно оказались у воды, где стояло огромное деревянное корыто. В нем сидели люди. Капитан велел мне туда залезть. Меня сграбастали здоровенные лапы и, словно тыкву, передавая с рук на руки, утащили на другой конец корыта. Там была жесткая деревянная лавка. На нее я и уселся. Англичане, которые привели меня, тоже залезли. Парни, сидевшие в ней раньше, вытащили из-под скамеек длинные и тяжелые лопаты с какими-то железяками и приспособили их по краю корыта-шлюпки. По команде капитана они опустили лопаты в воду и все вместе стали цеплять ими за воду. Корыто стало двигаться.
— Ты не боишься? — спросил О'Брайен. — Это шлюпка, чтобы плыть по воде. По-английски — «зе боут». Повтори!
— Зе боут, — повторил я. В шлюпке-корыте было столько народу, что она очень глубоко сидела в воде, и мне казалось, что она может быть захлестнута водой и утонет. Англичане лопотали что-то по-своему, а капитан сказал:
— Как тебя окрестили эти ханжи? Ты католик?
— Да, сеньор, — сказал я и показал крестик, который он и так видел. — Меня окрестили Мануэлем.
— Мануэль? Слишком по-испански или по-еврейски. Ну да Бог с ним… Теперь ты будешь английским негром, понял?
— Да, сеньор.
— Тогда запомни, что, если ты все понял и готов исполнять приказ, надо говорить не «Си, сеньор!», а «Иес, с„„!». Понял?
— Иес, с„„! — ответил я.
Англичане засмеялись, и я тоже засмеялся.
— Ты должен научиться говорить по-английски. Понял?
