Я чуть не прыснула, несмотря на всю серьезность момента. Похоже, Мануэль никогда не поймет разницы между индейцами и голландцами!
— Нет, — сказала я. — Это индейцы. Дикари!
— Тогда в них надо выстрелить из пушки, — посоветовал малыш.
Честно говоря, я до сих пор удивляюсь, как быстро общение с белыми влияет на черных! Бабка этого черномазика еще не так давно бегала в Африке вместе с обезьянами по веткам, а он уже советует, что делать с краснокожими дикарями! Он уже знает, что по диким можно пальнуть из пушки. Впрочем, тут я виновата сама… Однако мысль пальнуть мне показалась не слишком уж плохой. Дикари народ неприятный, особенно на пустынном острове…
— Смотри за ними в трубу, Мануэль! — приказала я. — А ты, Росита, пойдешь со мной, надо зарядить пушки.
Опять, как и вчера, мы вытащили бочку с порохом, картечь, пыжи и инструменты. Мануэль тем временем сообщил:
— Они поймали белых людей, сеньора!
— Каких? — спросила я.
— Наверное, тех, с корабля…
— Сколько?
— Я вижу… один, два, три, четыре, пять…
— Пять?
— И еще есть, сеньора, только другой рукой я держу трубу и загибать неудобно…
— Ладно, тащи ведро! Наверх, Росита, живее! Пока мы заряжали пушку, Мануэль рассмотрел еще кое-что:
— Дикие люди зажгли костер!
— А белые?
— Белые… — Мануэль замялся, — белые стоят, а красные вокруг них.
— Ну и что? — спросила Росита. Мануэль не ответил.
— Что тут происходит, кузина? — услыхала я голос из-за спины. По лестнице на стену, опираясь на палку, поднимался Рамон. Для меня так и осталось загадкой, как он выбрался из заключения…
— Ваших друзей с фрегата, похоже, собираются съесть, — сказала я, указывая на берег бухты.
— Вы, стало быть, считаете, что они это заслужили? Мануэль с Роситой зарядили еще одну пушку и подошли ко второй.
— Нет, слава Богу, я христианка, — ответила я на вопрос Рамона. — Быть может, их следует повесить, а может быть, сжечь живьем, но съесть — это уж слишком.
— Дай-ка мне трубу, черномазый! — сказал Рамон, отбирая подзорную трубу у Мануэля. — Так… Прекрасно! Свежуют… Смотри-ка, забили самых худых. Вот как… Марселино, стало быть, а также этого скрягу по кличке Полпесо. Оба прохвосты, каких мало, туда им и дорога! А Альберто Карриага, наверно, будут к празднику откармливать… Половины его окорока хватит, чтобы все племя нажралось до отвала…
— Господи! — воскликнула я. — Да вы изверг, изверг рода человеческого, Рамон!
— Нельзя так говорить с доньей, — сказал Мануэль очень строго. — Хоть она и ваша кузина…
