– Та-ак, – понимающе покачал головой Рындин. – И его ответы вас не убедили?
– Конечно, нет! Правда, сначала я растерялась…
– Не может быть! – убежденно прервал ее Ван Лун.
– Почему? Конечно, растерялась, – простодушно посмотрела на него Галя. – Все-таки ответ от имени академика Рындина. А потом я подумала: это ведь отвечает не сам академик Рындин, у него, наверно, нет даже времени прочитать мое письмо. И тогда я решила сама все рассчитать, проверить.
– И что же?
– И оказалось, что секретарь – бюрократ. Меня можно было взять. И я решила, что полечу с вами на Венеру и обратно.
– Нет, вы слышите? – всплеснул руками Рындин. – И обратно! Ну, дальше?
– И у меня не было другого способа, кроме того. чтобы тайком пробраться в корабль. Это было очень трудно, знаете.
– Еще бы! – подтвердил Рындин. – Остается только удивляться, как это можно было сделать при такой охране.
Галина улыбнулась – задорно и весело:
– Ну, если хочешь, то перехитрить всегда можно. Особенно девушке. Важно – сильно захотеть. Мне помог мой комбинезон механика. Вот я и пробралась. Залезла в скафандр. А товарищ Ван Лун нашел меня… к счастью, уже теперь, когда корабль летит.
Рындин многозначительно переглянулся с товарищами. Положение, в самом деле, было своеобразное: ведь и правда, ни в космическое пространство эту девушку не выкинешь, ни на Землю отсюда не вернешь.
Галя Рыжко тем временем задумчиво крутила в руках пуговицу от комбинезона, полученную от Ван Луна. Подняв голову, она заметила взгляд Рындина и совершенно спокойно объяснила:
– Это когда я лезла в скафандр… торопилась, чтобы успеть. Боялась, что вы возвратитесь. Ну, ничего, я пришью.
Девушка разговаривала так непринужденно, будто и в самом деле она не сделала ничего особенного. Ну, ехала, скажем, в троллейбусе зайцем. Контролер обнаружил, заставил купить билет – и все тут. Можно ехать дальше. Только следует вспомнить и о том, чтобы пришить пуговицу, оторвавшуюся при посадке. благо она нашлась. Именно так подумал Сокол, Он искоса посмотрел на девушку:
– Слушайте, Галя, вы, очевидно, не понимаете все же, что натворили. Ведь я вам не раз объяснял всю невозможность, всю несуразность вашего настойчивого стремления отправиться с экспедицией.
– И вовсе не так! – горячо возразила она. – А помните, как вы сказали, что сами лично были бы рады, если бы я полетела с вами? Помните? Нет, вы помните?
Сокол беспомощно развел руками. Краснея, он ответил:
– Но ведь это я говорил совсем в другом плане… так сказать, в личном.
