Пожиратели логоса | страница 9



- Взгляну, - с зубовным скрежетом выдохнул Очин. Посылая мысленно всех в самые отдаленные инстанции, и тщетно думая о прогулке в пихто-самшитовой роще Дагомыса, он шагнул в ярко освещенное помещение санузла двухкомнатного люкса. И застрял в дверях, но назад податься не мог - отступление перекрывало массивно-тренированное тело успевшего досконально ознакомиться с обстановкой капитана.

- Акапулько, блин, я-я-яй... - пробормотал Очин охватив взором картину с останками пострадавшего в композиционном центре. В маленьких голубых глазах полковника метались растерянность и обида, как у ошеломленного посетителя Третьяковки, очутившегося перед неведомы ему шедевром.

Архитектор отеля не поскупился на площадь для ванны в комфортабельном люксе и серьезно отнесся к её отделке. Кафель тонов топленого молока с египетским орнаментом дополняла сантехника смоляного окраса, подчеркивающего изящество линий. Из потаенных отверстий в потолке и нишах светили скрытые лампы, концентрируя лучи на интересующих клиента точках. Сейчас яркий свет сосредоточился на месте отправления естественных потребностей, напоминая о прозекторской и пиршественном столе одновременно. На взгляд художника психоделика освещение и цветовая гамма пространства на редкость удачно способствовали вдумчивому истреблению плоти. Темная душевая кабина в глубине и овальная черная ванна вся в блестящих хромированных причиндалах на сумеречном дальнем плане образовывали таинственный и порочный со всех точек зрения фон, навевавший мысли об изнеженности нравов, вакханалиях и крутых садо-мазохистских утехах. Центром композиции являлся массивный унитаз, из которого, как сливочные полушария из вафельного рожка, выпирал обнаженный мужской зад, откровенно оголенный и расположенный с издевательским бесстыдством. Из анального отверстия, как бы политого клюквенным сиропом, торчало нечто веероподобное, оказавшееся при более пристальном рассмотрении скрученной в трубку книгой, той самой, с которой содрали твердый переплет. Струйки крови стекли по белым дряблым ляжка к скомканным у колен брюкам, пропитали качественную бежевую фланель и образовали на плитах кафеля лужицу, похожую очертаниями на плакатный профиль Ильича.

- "Пишем по черному белым, ручками пишем и мелом, пишем по черному алым, - обычной мокрухи мало!"... Извините, Никита Сергеевич, на нервной почве вырвалось, - смутился изрыгнувший четверостишие капитан. - Красное на бледном мраморе - красиво. Таинственная, мимолетна красота... Красота по прозекторски.