Они делают замеры -- и опять ввысь.
Становится холоднее, дышать трудновато. Поворот кислородного крана -- и сердцу легче.
Машина все с большим трудом ползет вверх. Ей тяжело, как человеку, уже одолевшему крутой подъем. Но самая трудная вершина еще впереди.
Летчик переговаривается со штурманом.
Кажется, барахлит связь; голос штурмана то замирает на полуслове, то его не слышно совсем.
-- Штурман! -- во всю мочь кричит летчик. -- Чего молчишь?
Тихо в наушниках -- ни ответа.
-- Слышишь, штурман?! Высота такая-то, обороты такие-то, скорость такая-то. Повтори!
Но ни один посторонний звук не примешивается к гулу моторов, к свисту вспарываемого воздуха.
Нежная дымка затягивает горизонт.
Температура падает все ниже.
-- Алло, алло, штурман, алло! -- летчик надрывает горло. -- Высота столько-то тысяч, столько-то тысяч...
Он слышит только свой голос. Надо снижаться. Какой толк утюжить воздух, раз отказала связь!
Машина опускает нос, и они спускаются полого, не торопясь. Кружатся и выступают из дали земные предметы, будто в другую сторону вертят винт бинокля.
Становится теплее, легче дышать. Можно снять кислородную маску.
Стрелка высотометра нехотя ползет назад.
-- Алло, алло, штурман! Высота три тысячи двести, три тысячи двести! Повтори! -- снова, на всякий случай, кричит летчик и вздрагивает от неожиданности.
-- Высота три тысячи двести! -- раздается в наушниках громкий голос штурмана.
-- Что с тобой? Связь, что ли, оборвалась?
-- Нет, ничего. Все в порядке.
-- Почему не отвечал? Меня не слышал?
-- Все время слышал и отвечал.
Самолет планирует. Моторы покашливают на малых оборотах.
Мягкий толчок. Земля. И здесь все выясняется.
У штурмана отказала кислородная система. В одном месте разъединилась трубка.
Они очень плавно поднимались, и штурман незаметно для самого себя потерял сознание. Его последние записи были отрывистыми и неполными. Потом они медленно снижались, -- и штурман так же незаметно пришел в себя, когда стало достаточно кислорода. Услышав голос летчика, он как ни в чем не бывало повторил и записал его слова.
Кто кого должен благодарить?
По словам опытных летчиков, хороший инструктор -- редкая птица: он должен обладать взглядом орла, от которого ничего не скроется, кротостью голубя, мудростью совы и неутомимым красноречием, с которым он изо дня в день повторяет хорошие советы.
Летчика-инструктора Кушакова вполне можно было отнести к категории этих редких птиц.
