Мальчики послушно расселись на ящиках. Только Флавию места не хватило, и ему пришлось опуститься на пол.
- У кого-нибудь из вас осталось в голове хотя бы слабое представление о Пифагоре? - задал вопрос Ксантипп.
Мальчики с готовностью кивнули, хотя совершенно не помнили, о чем идет речь.
- В прямоугольном треугольнике квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Как мы называем такое утверждение? - спросил Ксантипп.
- Загадкой, - промямлил Кай.
Ксантипп метнул на него испепеляющий взгляд, с презрением отвернулся и вызвал:
- Юлий!
- Доказательство, - ответил тот.
- Неправильно, - сказал Ксантипп. - Это гипотеза. Гипотеза есть утверждение, которое надо доказать, прежде чем оно станет истиной. Так называемые доказательства в вашем письме не более чем гипотезы. Кто-нибудь видел Руфа в банях Дианы?
- Нет, - признал Муций.
- Значит, у вас нет свидетелей, а без них вы ничего не сможете доказать. Теперь о подделке почерка. Вполне возможно, что восковую табличку Руфа использовали как шаблон, но кто поручится, что это сделал не сам Руф?
Юлий поднял руку.
- Да? - вызвал его Ксантипп.
- Зачем нужна была Руфу такая морока, как вырезание букв, если он прямо мог написать на стене?
- Ты когда-нибудь пробовал писать в темноте? - поинтересовался Ксантипп.
Юлий не подумал об этом.
- Вот видишь! - сказал Ксантипп самодовольно. - Ты даже при свете не умеешь как следует писать.
Мальчишки рассмеялись, а Юлий обиделся.
- Тихо! - приказал Ксантипп. - Я здесь не для того, чтобы развлекать вас.
- Значит, вы в самом деле думаете, что Руф виноват? - робко спросил Муций.
Ксантипп внезапно впал в ярость, даже вены на висках выступили.
- Разве я говорил это? - рявкнул он.
- Н-н-нет, - запинаясь, протянул Муций.
- Тогда не задавай таких глупых вопросов.
Погрузившись в раздумье, Ксантипп уставился на крышку стола, и мальчики боялись пошевелиться. Они ожидали следующей порции язвительных слов и саркастических вопросов. Ливии следовало хорошенько все взвесить, прежде чем посвящать Ксантиппа в подробности. Все, что они делали, по его мнению, никуда не годится. А сам-то он может только вмешиваться и больше ничего.
Однако, когда Ксантипп снова взглянул на ребят, им показалось, что настроение у него несколько улучшилось.
- Я знаю Руфа. Он не похож на мальчика, который способен осквернить храм, - произнес Ксантипп. - Мы сумеем его спасти.
У ребят отлегло от сердца. И Ксантиппу, как бы там ни было, не чужды человеческие чувства. Переполненный радостью, Муций воскликнул:
