– Кстати, а что бы ты делал, если бы «все равно нашел»? – полюбопытствовал Блад после недолгого молчания.
– Я бы… – Диего поколебался и замолчал. – А скажите, почему мой дядя, дон Иларио де Сааведра…
– Так он твой дядя?!
– Точнее, дядя моей матушки. Так почему он не… не дрался с вами тогда, когда вы заявились к нему с выкупом за этого, как его, этого французского капитана?
– Ибервиля? Ну, видишь ли… – Блад тихо рассмеялся. – Интересно, как, по-твоему, должна выглядеть дуэль английского и испанского губернаторов?
– И только? Значит, губернаторский патент хорошо заменяет положение командира восьмисот головорезов?
– Какого… Ах, да. Ты прочитал мои мемуары. Ну, знаешь ли, тут совсем другое дело. Дон Иларио все-таки не похож на дона Мигеля… И, я вижу, ты никогда не был губернатором, Диего.
В его голосе Диего почудился оттенок превосходства. Может, это было так, может, и нет, однако не мог же этот человек постоянно быть правым.
– И он даже ничего не сказал вам… за обедом.
– Ну, портить такими беседами черепаховый суп… Однако ты много знаешь. А если серьезно, то он, должно быть, считал, что некоторые разговоры надо или доводить до конца, или не начинать вовсе. Жаль… я бы узнал о тебе раньше.
– Ненадолго.
– Я вижу, ты о нем высокого мнения. Впрочем, есть за что, – сухо сказал Блад.
Возникла пауза. Диего посмотрел на камин, и увидел, что огонь в нем почти погас. Он открыл было рот, потом закрыл. И кой черт дернул его за язык? Ведь он же хотел поговорить. Ну и что теперь прикажете делать?
– Я пойду пройдусь, – сказал он наконец.
Как будто не было более естественной идеи, чем идти гулять в два часа ночи. Блад не повернул головы.
– Хорошо, – сказал он. – Возьми с собой Бенджамена. Он умеет не мешать.
* * *
Питер Блад был недоволен собой. Так поддаваться эмоциям! Вполне естественно, что мальчик предубежден против него; было бы удивительнее, не будь это так. И, надо признать, парень честен. Только от этого не легче. И… И, между прочим, что он говорил про мемуары? Если он их видел, значит, Бесс… Блад быстро огляделся. Небольшой холщевый мешок, составлявший половину багажа, с которым прибыла дочь, лежал на столе. Поколебавшись, Блад открыл его – и увидал хорошо знакомые страницы. Так и есть. И как она только додумалась притащить сюда рукопись, которой здесь совсем не место! Что сказали бы высокопочтенные лорды Адмиралтейства, поддерживавшие его в Палате, прочтя некоторые ее страницы? Вот, скажем, эти…
