Диего пробрала дрожь. Этот Блад не был похож на вчерашнего.
– Теперь – к делу. Как ты и сам догадываешься, официального сообщения между Англией и Францией сейчас нет, но я замолвлю за тебя словечко хозяину «Ночного мотылька», и он возьмет вас с собой, когда будет здесь по делам в следующий раз – примерно недели через три. Все, что касается лечения Бесс, я тебе записал, – Блад ткнул чубуком трубки в сторону стола, на котором, придавленный кошельком, белел лист бумаги. – Я пригласил сиделку, чтобы она была рядом с Бесс ночью, но ты уж, пожалуйста, ее проверяй. Со здешним доктором я тоже потолковал, и он показался мне не полным идиотом, хотя и не верит в анималькулюсов. Если будет нужно, можно к нему обратиться. Здесь, – новый взмах трубки, – сорок гиней, этого должно хватить на все. Вам – обоим – нужно приодеться.
– Я буду покупать Бесс все необходимое, – упрямо сказал Диего, раздувая ноздри. Блад нетерпеливо вздохнул. Пламя свечи вновь заколебалось.
– Как знаешь. По-моему, нет ничего плохого в том, чтобы взять деньги у отца, – даже если он тебе не по вкусу.
Диего промолчал.
– Прошу тебя, – после короткой паузы продолжал Блад, – будь благоразумен. Не встревай, ради Бога, в драки, из французской тюрьмы удрать будет потруднее, чем из испанской.
Диего вспыхнул.
– Чего еще наговорила вам эта девчонка?
– Твоя дорогая сестрица, – с очаровательной мягкостью поправил Блад. Теперь он стал похож на вчерашнего. – Ну, она только о тебе и говорила. У нее острый язычок. Однако я понял, что ты любишь ее и заботишься о ней. Как это тебе удается? Она, как я помню, бывает невыносима.
Диего пожал плечами.
– Что делать, иногда мужчина должен уметь быть снисходительным, – с некоторой надменностью сказал он.
– Несомненно, – торжественно подтвердил Блад. Его синие глаза полыхнули смехом. Волнение наконец отпустило его. Он вытянул ноги и закурил, окутавшись густыми клубами дыма. Ветер бросил в стекло пригоршню крупных капель.
– Как же вы выйдете в море в такую погоду? – обеспокоился Диего. Блад внимательно прислушался.
– Ничего, – сказал он наконец. – Ветер не усилился, а к ночи станет ровнее. Я заплатил хозяину шебеки вдвое против обычного, так что из порта мы выйдем.
Ни за что на свете Диего не хотел бы сейчас оказаться на улице, а выйти в море не пожелал бы злейшему врагу. Заплатить двойную цену за возможность утонуть! Эта мысль вдруг показалась юноше слишком похожей на пожелание, и ему стало стыдно.
