у вас?» – и под службой имеет в виду служение Господу, но легко заметить, что слово «служба» отсылает нас к семантической сфере рабства. Наглец будто говорит: вы скинули с себя оковы рабства, нашли себе нового повелителя и подчинились ему. Кроме того, нельзя не отметить, что наглый сын использует местоимение «вы». Он исключает себя из традиции. Он не считает себя частью общества. Как ответить ему? В соответствующем тоне. Цель его вопроса – не знания, а провокация. Он не спрашивает, а утверждает. Своим ответом родитель еще больше увеличивает разобщение, звучащее в вопросе. Он отвечает: «Ради этого сделал мне Господь при выходе моем из Египта».
Есть и наивный сын. Он не слишком умен, но испытывает искренний интерес, потому и задает простой вопрос: «Что это такое?» Ответ на него должен быть столь же прост.
И наконец… Четвертый сын, который не умеет задавать вопросы. Он не просто незнающий: он не знает о своем незнании. И поэтому не видит причин проявлять себя и о чем‐либо спрашивать. Родитель мог бы оставить сына в этом молчании, но его долг – заговорить первым. Он берет инициативу в свои руки и рассказывает об исходе из Египта.
Биньямин Фишер прокашлялся, собираясь заговорить. Отец поднял на него приглашающий взгляд.
– На прошлой неделе я прочел интересный комментарий относительно четвертого сына, – начал мистер Фишер. – В нем шла речь о синтаксической сложности, присутствующей в ответе. В тексте сказано: «Ради этого сделал мне Господь…» Но что имеется в виду под этим? Здесь не относительное местоимение, а указательное. В комментарии, который я прочел, объясняется, что «это» сказано о кушаньях, стоящих перед нами, то есть о маце и горьких травах. И то и другое не связано исторически с исходом из Египта, но суть самостоятельные предписания. Маца и горькие травы напоминают, что нам не дозволено считать библейские заповеди продуктом истории.
Мой отец улыбнулся, дополнение Биньямина доставило ему удовольствие. Я не раздумывая вмешался в дискуссию.
– Но ты же сказал, что умный сын выводит заповеди из истории, – сказал я, обращаясь к отцу. – Как же мы теперь можем заявлять обратное?
– Я бы не стал придираться к мелочам… – проворчал отец.
Биньямин перебил его:
– Это лишь то, как объясняются заповеди детям. Называть библейские заповеди следствием исторических событий – все равно что утверждать, что со временем они могут меняться. Библейские заповеди неизменны, ничто не может прийти им на смену. Они непоколебимы.
