Я послушно киваю в ответ. Тревога никуда не уходит, но четкие действия Германа вселяют уверенность, что помощь уже на подходе.
Моя интуиция и в этот раз меня не подводит. Проходит менее получаса, как в особняк приезжает доктор.
Седой мужчина примерно пятидесяти лет, с приветливым выражением лица и добрыми глазами, входит в комнату следом за Германом.
К тому времени Илюша все же просыпается, хныча и жалуясь на головную боль. Просит воды.
– Ну где здесь наш маленький пациент? – улыбается врач, цепким взглядом осматривая ребенка.
Просит снять пижаму, прослушивает легкие, измеряет температуру, пальпирует лимфоузлы. Илюше не нравится такое пристальное внимание. Он всячески пытается увернуться, утыкается носиком мне в грудь, а после и вовсе расходится до настоящей истерики.
Я не знаю, что подействовало на него подобным образом: чужой дядя, незнакомая спальня, плохое самочувствие? Или все вместе? Но впервые я не могу успокоить сына.
Его крики наверняка слышны в каждом уголке дома. Надрывные, захлебывающиеся. Доходит до того, что на фоне плача у Ильи начинаются рвотные позывы, что еще больше пугает малыша.
– Дай мне его, – просит Герман, протягивая руки.
Я инстинктивно прижимаю сына к себе, отступая на шаг. Мне все еще кажется, что лучше меня моего ребенка успокоить никто не сможет, но уже через минуту покорно сдаюсь. Илюша ревет еще сильнее, давится слюнями, и я начинаю переживать как бы ему не стало хуже. Поэтому цепляюсь за последнюю соломинку.
Отдаю ребенка отцу, с волнением наблюдая за их контактом.
Сын в первую очередь мажет папу пузырящимися соплями, тыкаясь носом в плечо, в шею, в грудь. Завывает в голос. Но уже спустя несколько секунд плач стихает.
Я не понимаю, что за волшебный прием применяет Герман. Он спокойным монотонным голосом что-то объясняет малышу, медленно идя к окну. Спрашивает, терпеливо ожидая ответа. И, на мое удивление, Илья действительно начинает успокаиваться. Медленно, со всхлипами, но умолкает.
Кивает с пониманием в ответ, а спустя несколько минут уже улыбается! И даже позволяет вытереть личико от слез.
Почему у меня так же не получилось? Что я делала не так?
Но сомневаться нет времени.
Я смотрю на врача с надеждой и тревогой.
Каков будет вердикт?
Что он скажет?
Что с Илюшей?
– Ничего страшного, – спешит успокоить доктор. – Судя по первичным признакам, это обычная ветрянка. Сегодня после обеда загляну еще раз, чтобы точно удостовериться. Но я почти уверен. В любом случае поводов для беспокойства нет. Вы посещаете детский сад? Сами болели в детстве? С кем общались в последнее время? – он задает еще несколько стандартных вопросов, объясняет, что нужно делать, а чего категорически не рекомендуется. Оставляет жаропонижающее и пишет на листке еще несколько препаратов, которые могут понадобиться.
