Рядом со зданием раскинулся небольшой парк с тропинками, лавочками и даже фонтаном. Где-то неподалеку косят траву. В конце территории маячит уличное кафе с красивой террасой, увитой каким-то вьющимся растением с синими цветочками. Вот туда мы и решаем пойти.
Я заказываю себе мороженое, Илье сок. Герман просит кофе.
– Что ты собираешься делать дальше? – задаю главный, мучающий меня вопрос, когда официант удаляется. Ловлю непонимающий взгляд Германа и поясняю: – Чего мне ждать? Как планировать свою жизнь дальше? Я ведь так и остаюсь в подвешенном состоянии.
– А чего ты сама хочешь?
– Хочу воспитывать сына, работать. Я педагог начальных классов по образованию, но, увы, устроиться официально не могла по ряду причин. Семью хочу…
– С кем? – перебивает он.
Я зависаю. До этого момента я не задавалась таким вопросом. Месяцем ранее, наверное, это был бы Леша, полгода назад – собирательный образ идеального мужчины, а сейчас… Герман. Осознание приходит так быстро, что я теряю почву под ногами. Перед глазами пролетают кадры наших встреч, разговоров, объятий, близости. Любовь к сыну, взгляды на отношения.
Раньше все затмевалось страхом потери Ильи. Я запрещала себе даже думать в подобном направлении, но сейчас…
И как теперь признаться в этом? Да и надо ли? Кто он и кто я. Мы из разных миров. Достаточно взглянуть на его жену, чтобы понять, что мне слишком далеко до такого идеального мужчины.
В обычной жизни мы бы никогда не пересеклись, а если бы даже чудо и произошло, то я более чем уверена, что он меня просто не заметил бы. Прошел мимо.
От ответа спасает Илья, который не справляется со стаканом и опрокидывает его содержимое на себя.
– Илюша! Чш-ш-ш, все хорошо, – кидаюсь к напуганному ребенку.
Беру на руки, прижимая к себе, стараясь не допустить истерики. Герман синхронно с моими действиями вытаскивает из салфетницы несколько салфеток и начинает вытирать влагу с футболки, шортов, открытых участков тела. Наклоняясь над сыном, он оказывается так близко, что я невольно задерживаю дыхание. Разглядываю как завороженная его темные волосы, благородный профиль, кисти рук с длинными узловатыми пальцами. Внутри все переворачивается, когда Герман, опираясь, кладет ладонь на мое колено. В памяти слишком свежи воспоминания нашей близости. И тех эмоций, что я испытывала рядом с ним.
– Ну вот, ничего страшного, – констатирует он, откладывая в сторону мятые влажные салфетки.
– Мокко, – жалуется Илья, оттягивая ткань футболки.
