Мы перекинулись парой ничего не значащих фраз единственный раз – во время поездки в медклинику, где Илья проходил плановый осмотр и сдавал анализы.
Поэтому, когда через неделю Кравицкий вернулся в районе пяти вечера и пошел искать нас в саду, у меня сердце ухнуло в пятки от волнения.
Несмотря на его слова о разводе, я все равно переживала о последствиях. Все-таки он прожил с женой не один год, и кто знает, чем закончился их последний разговор. А что, если они помирились и Александра смогла его склонить в свою сторону? Что, если он передумал оставлять меня рядом с сыном и приехал поставить в известность?
– Папа! – радостно реагирует Илья, замечая родителя.
Скатывается с горки и, распахнув объятия, бежит к отцу.
Герман широким шагом спешит в нашу сторону. Присаживается на корточки, хватая сына на руки.
Впервые за прошедшие дни я вижу улыбку на лице мужчины. Спокойную, открытую. И на душе немного легчает.
Кравицкий жмурится на солнце, шепча что-то сыну на ухо. А после переключает внимание на меня.
– Привет! – первым начинает разговор.
– Добрый вечер, – смотрю с опаской.
После долгого молчания он явно пришел с новостями. И один только Бог знает, с хорошими или с плохими.
– Как твое самочувствие? Как Илья?
Мне хочется задать ему столько вопросов, столько всего узнать, но в ответ я лишь сдержанно улыбаюсь и произношу:
– Спасибо. Все в порядке. А у… тебя?
Кравицкий ограничивается коротким кивком. Спускает с рук сына, который тут же уносится к любимой горке, провожает его взглядом и поворачивается ко мне.
– Соня, помнишь, ты рассказывала о требованиях, по которым искали суррогатную маму? Внешность, наследственность?
– Да, – удивленно смотрю на него.
Германа и в первый разговор зацепила эта информация, но сейчас, судя по его внимательному взгляду, он раскопал что-то большее.
– Донором яйцеклетки выступала ты?
В первый момент мне кажется, что я ослышалась. Непонимающе трясу головой, и Герман повторяет вопрос.
– Нет, конечно! С чего вдруг? Мне должны были подсадить уже оплодотворенный эмбрион. По крайней мере, такой был уговор.
– Ты уверена? И ни в каких манипуляциях со сдачей биоматериала не участвовала? – прожигает взглядом.
– Да нет же! Сдавала какие-то анализы, я уже не помню, но вроде бы все в рамках обычного обследования.
– Точно? – не унимается он.
– Я… не знаю, – теряюсь, понимая, что действительно не уверена. – Да что случилось? Почему ты спрашиваешь?
– У Александры выявилось тяжелое наследственное заболевание. Чтобы обследовать сына на предмет отклонений, были сданы анализы ДНК ее, меня и Ильи. Так вот – Александра не является генетической матерью ребенку. Отсюда вопрос: кто стал донором яйцеклетки?
