Я лениво наблюдаю, как солнечный луч медленно ползет по паркету, перекидываясь на декоративные подушки, которые мы с Германом столкнули на пол в порыве страсти, и дотягивается до дивана.
После жаркого марафона ни у него, ни у меня не осталось сил. Полный релакс и чувство глубокого удовлетворения.
Я расслабленно лежу на плече Кравицкого, вслушиваясь в монотонное биение его сердца. Разглядываю стены, выкрашенные декоративной штукатуркой ванильно-сливочного оттенка. Наслаждаюсь моментом духовного единения.
Мне давно не было так хорошо. Так спокойно и умиротворенно. Словно я сбросила все напряжение, годами копившееся внутри. Сгорела и возродилась заново, подобно птице феникс.
И я уверена, что Герман сейчас чувствует то же самое. Ощущаю на интуитивном уровне.
Я буквально купаюсь в исходящих от него волнах нежности. Его пальцы мягко перебирают пряди моих волос, гладят линию скул и останавливаются на мочке уха.
– Ты принципиально не носишь украшения? – спрашивает он, нарушая тишину. – Или просто именно при мне не надеваешь?
Его вопрос застает врасплох. Я на минуту теряюсь, не зная, что ответить. Золото мы с мамой распродали еще в трудные времена, а качественная бижутерия стоит порой дороже драгоценных металлов. Нет, дома лежат серебряные сережки, но я их надеваю только по праздникам, потому как спать в них неудобно. Кольца не люблю: в них неудобно готовить или мыть посуду, а всякого рода колье, цепочки и браслеты мне казались ненужной роскошью, которая при моем финансовом положении неразумная трата денег.
В целом же я довольно положительно отношусь к украшениям. Как любая другая женщина. Были бы у меня деньги, возможно, и покупала бы, и носила.
– Просто не было повода, – отвечаю уклончиво.
– Судя по твоим ушкам – его давно нет, – слышу усмешку в его голосе.
– Когда появляется маленький ребенок, становится не до выходов в свет. А который час? Нам не пора возвращаться? – перевожу стрелки.
Герман медлит с ответом.
– М-м… пора, – цыкает с сожалением спустя пару минут.
Но выпускать из своих объятий не спешит. Втягивает носом воздух у моей шеи, проводит языком по коже и только тогда нехотя расцепляет руки.
Мне самой жаль выныривать из сладкой неги в реальный мир. Там мы с Германом разные люди, там у нас нет будущего, да и на совместное настоящее мы пока права не имеем. Все слишком сложно, чтоб с легкой душой возвращаться туда, где нас ждет куча проблем и сложностей.
Одно радует: я совершенно не чувствую сожаления или вины за произошедшее. И ни капли не жалею, что поддалась порыву. Даже если подобное больше никогда не повторится.
