Шейн, также посмотревший в глубину леса, подумал:
«Эти твари еще далеко, но уже надвигаются. Как Дарк их ощутил? Его чувствительность лучше моей?»
Плавно развернувшись и все же вынув из ножен свой меч, Дарк встал в боевую стойку, приготовился к сражению и заговорил:
— Разрешаю использовать все, что только есть, ради истребления всех тварей. Давайте просто не оставим работы тем рыцарям, что сейчас выжидают у подножия.
— Не вопрос! — Эш, быстро поднявшись на ноги, также развернулся в сторону той толпы тварей, что надвигалась на них. — Мой рекорд в прошлый раз был — тридцать восемь тварей.
— Хочешь посоревноваться? — Лайз, улыбнувшись, встал плечом к плечу с товарищами.
— Именно так! Если одолеешь меня, неделю будешь есть за мой счет.
— Готовь деньги.
Шейн оставался позади остальных. Удивленно смотря на этот бодрый боевой настрой и в какой-то степени даже не понимая, как можно было в такой ситуации оставаться столь счастливым, он просто пришел к выводу, что имперским рыцарям жилось не так уж и плохо.
Темнота окутывала собой все, и в ее глуби лишь лязг метала и грозные стоны монстров раздавались достаточно отчетливо. Шейн, находившийся среди горного леса, не мог даже на секунду расслабиться. Удерживая в своих руках меч, он без остановки разрубал им нападавших на него тварей.
Из-за темноты и необходимости действовать быстро рассмотреть монстров было достаточно сложно. Шейн успевал только подскакивать к одному, как второй уже оказывался за его спиной.
Высоко подпрыгнув, парень быстро запрыгнул на спину монстра-льва, вонзил ему меч между лопаток и надавил на него так, что тот проник еще глубже и увеличил разрез еще сильнее. Монстр рассвирепел и прыгнул на задние лапы, а Шейн так и удерживаясь за свое оружие, быстро оттолкнулся от него ногой и соскочил на землю. Как только эта тварь развернулась к нему вновь, он немедля подбежал к ее морде и взмахнул мечом так, что острие лезвия прошлось прямо по глазам. Монстр в один миг потерял возможность видеть и начал набрасываться на все, что находилось вокруг него, в том числе и на сородичей, а Шейн, как ни в чем не бывало, отстранился.
Неожиданно до сознания стал доноситься громкий довольный голос:
— У меня тридцать два, Лайз! А что насчет тебя?
— Сорок четыре. Отстаешь, Эш.
Шейн, оглянувшись, посмотрел в сторону своих так называемых товарищей. Все они находились на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы не пересекаться. Из-за этого, когда они хотели что-то сказать, им приходилось кричать практически во все горло.
