— Ох, молодёжь, — проскрипел Степаныч. — Где тропа? Чего прячут? Всё им надо знать. Да поймите вы, иногда любопытство всю жизнь загубить может. Помню, лет двадцать назад, вы ещё тогда с Фомой гусей гоняли по двору, был у нас один парень. Любопытный тоже был. Сторожил он этот терем у часовни вместе с другими мужиками. И решил как-то подглядеть, что там староста прячет. А ведь за это на болота выгнали бы. И всё ему одно, полез.
— И чего? — вытянув лицо, перебил его Фома. — На болота его прогнали?
— Нет, не прогнали… Спятил он. С ножом на сторожей кидаться стал. Полоснул даже кого-то насмерть. А скрутить его и вчетвером не могли. Силен стал, как чёрт! Так и закололи его, убивца окаянного.
— Что ещё за брехня?! — хлопнув себя по колену, возмутился Фома. — Чё он там увидать такого мог?!
— Не твоего это ума дело! — прихлопнув на щеке назойливого комара, рявкнул Степаныч. — Живите, а, вы спокойно, по закону и не суйте нос, куда не следует.
Фома, отрывая жареному кролику ногу, недовольно покосился на старика, но тот уже, казалось, позабыв обо всём, стал обсасывать косточку.
— Ладно, Степаныч, чего завёлся? — протягивая старику скворчащую дичь, произнёс Остап. — Гляньте-ка вы лучше на небо. Солнце уже высоко, а сменять нас не торопятся, — недовольно подметил Остап.
— Дело говоришь, — заёрзав, согласился Степаныч. — Не припомню я, чтобы староста дозор менять опаздывал.
— Да ешьте, а, вы! — с выпученными глазами оторвавшись от кролика, вдруг вмешался Фома. — Хорошо, что опаздывают! Сейчас придут и всё мясо ведь сожрут.
— А ну-ка тихо! — подняв ладонь, шикнул насторожившийся Остап.
Фома, с трудом проглотив кусок, замолчал и уставился на товарища.
Полуглухой Степаныч, тщетно вслушиваясь, поднялся и опёрся на посох. Вскоре вскочил и Фома. С опушки леса, из самой его глуши, на дозорных летел шелест, гомон и крики разлетающихся птиц. Треск ломающихся веток, топот, рык и фырканье в одно мгновение наводнили округу. Из чащи на поляну выскочили десятки кабанов и оленей.
Мужчины спинами вжались в дерево. Звериный поток, столь стремительно вырвавшийся из глухой чащи, скрылся с противоположной стороны поляны.
— Это ещё что такое?! — взволнованно глядя на мужиков, спросил Фома.
— Пожар, видать! — глубоко втянув носом воздух, ответил Степаныч.
— Нет. Не может быть! — уверенно заявил Остап. — Гарью вовсе не пахнет. А живность по ветру пришла! — хмуро вглядываясь в помятый бурелом на опушке, заметил охотник.
