Опустив мутнеющий взгляд на девушку, Остап увидел, как лёгкая ткань, скрывающая её лицо, опустилась. По телу охотника пробежала волна негодования. Ещё секундой ранее охотник был готов смириться с неизбежностью, но открывшийся ему лик Ангела любви не оставил от отчаяния и камня на камне. В голове заметались мысли. Остап вспомнил рассказ Степаныча о стороже, сошедшем с ума при виде этого лика, и о неистовой силе, в нём пробудившейся в тот момент. Остап на себе прочувствовал всю эту власть над разумом и духом. Желание единолично владеть этой немыслимой красотой проникло в охотника так глубоко и бесповоротно, что сопротивляться этому было невыносимо. Однако он мог сопротивляться огромному варвару, стоящему между ним и его вожделенной святыней.
— Я не умру… — захрипел охотник, оторвав взгляд от Эльзы и переводя его на окровавленную морду людоеда. — Ты умрёшь… — с пузырящейся изо рта пеной прошипел он.
Вцепившись в руку гиганта, Остап почувствовал, как тело его сжимается в тугую пружину. Откуда взялись эти силы, он не понимал, но его словно распирало от мощи, с которой даже это существо справиться было неспособно. Охотник, вонзив в людоеда обезумевший взгляд, словно говорящий «А как тебе это?», с хрустом вывернул варвару большой палец. Людоед заорал и выронил жертву. Свалившись на землю, Остап закашлялся так, что вот-вот разорвало бы лёгкие. Кувыркнувшись за спину людоеда, охотник вырвал торчащий в ней топор и рубанул варвара под колено. Огромная тварь завалилась набок и стала разворачиваться на месте, волоча за собой искалеченную ногу. Брызгая кровавой слюной, варвар хватал воздух, пытаясь зацепить Остапа, но отскочивший охотник заревел во всё горло и с размаху всадил топор людоеду в самое темечко. Глаз великана, сверкающий углями ярости, вдруг поплыл и, опустившись Остапу под ноги, медленно потух.
Остап, жадно хватая воздух, обессиленно завалился на спину. Подскочивший к нему чёрный волк заскулил и стал вылизывать запачканное кровью лицо хозяина.
Эльза закрыла тканью лицо, оставив лишь сапфировые глаза. Присев рядом с Остапом, девушка отогнала волка, раболепно демонстрирующего свою преданность.
— Ты не ранена? — проглотив в горле ком, произнёс Остап.
— Нет, — тихо ответила Эльза и аккуратно убрала с бороды охотника налипшую на неё хвою.
Остап всё ещё был одержим тем нахлынувшим чувством, подстегнувшим жажду жизни, но поработившим волю. Его рука вдруг сама потянулась к девушке, но он одёрнул её, сжав в кулак. Собравшись с мыслями, Остап всё же сумел усмирить в себе этот неистовый зов. Тяга к этой женщине по-прежнему не давала покоя, но охотнику как ни странно, удавалось подавить её проявление.
