Гаспар молчал, в голове роились десятки мыслей, никак не вяжущихся с действительностью.
— Быть может, я умер и попал в ад? Или это козни дьявола, и за мою верную службу Христу он перенёс меня в неведомую часть Земли?
— Господин, не терзайтесь думами. Вам сейчас нужен покой и отдых. Люди коменданта расспрашивали меня, я описал вас моложе и другой внешности. Надеюсь, Кобылин был достаточно пьян, чтобы вас запомнить. Думаю, всё сложится хорошо, — по-отечески, заботливо произнёс трактирщик.
— Этих мерзавцев было пятеро, уж будь уверен, меня запомнили, — закашлявшись, произнёс Гаспар.
— Четверо варятся в аду и уже ничего не расскажут, — со вздохом сказал трактирщик.
— Не помню, чтобы убил хотя бы одного, — повернув голову к трактирщику, произнёс Гаспар.
— Вы нет, а тот мужчина в сером плаще с капюшоном зарезал всех, — поёжившись, словно от холода, сказал трактирщик. — Вы ему обязаны жизнью, не мне. Жаль, вот Кобылин ушёл. Он и донёс коменданту о случившемся. Сказал, что вас было двое. Вы начали резню, а ему чудом удалось бежать.
— Где тот парень? Тот, в капюшоне…
— Да одному Богу известно. Как всё закончилось, его и след простыл… Опасный он человек, — заговорщически понизив тон, прошипел трактирщик. — Видели бы вы, как ловко он расправился с теми четверыми. Кровь в жилах стынет.
— Как зовут тебя, старик? — взглянув на лысого трактирщика, спросил рыцарь.
— Ах, милостивый государь, старая голова совсем дырявой становится. Забыл представиться. Массар Годо, господин, — словно очнувшись от морока, ответил трактирщик.
— Спасибо тебе, Массар Годо. Я твой должник. А о своих долгах я помню и плачу их сполна, — произнёс Гаспар.
— Поправляйтесь, господин. И знайте, мне от вас ничего не нужно, — добродушно улыбнувшись, сказал трактирщик.
Пододвинув к кровати Гаспара стул с подносом еды, Массар Годо попрощался и вышел, тихо притворив за собой дубовую дверь.
— Эй, шелудивый!!! — раздался грубый голос стражника. — А ну, вставай, скотина! — заорал он снова и пнул тяжёлым сапогом мужчину, лежащего на мостовой.
Продрав свой единственный глаз, мужчина лихорадочно осмотрелся.
— Чего развалился?! Сейчас живо в каталажку отправлю! — нарочито пренебрежительным тоном рявкнул солдат.
— Гальюнный червяк… Грот-мачту тебе в жопу… — зычно ворча, выругался одноглазый бородач и кряхтя поднялся с мостовой.
Солдат удивлённо осмотрел грязный наряд разбуженного им пьяницы и, высокомерно вздёрнув подбородок, не спеша отправился вверх по улице.
