Гаспар бережно развернул кусок ткани и взглянул на изображённую на ней карту.
— Мы выдвинемся сразу, как только поправится Эстебан, — складывая карту, произнёс рыцарь.
Старик кивнул головой.
— Вижу, лица на тебе нет, Гаспар. Тревожит что-то? — заглядывая будто в самую душу, спросил крестоносца Годо.
— Да. Признаюсь, мне нелегко осознавать, что, спасая из неволи одного товарища, мы потеряли другого, — со вздохом ответил крестоносец. — Немного смысла во всём этом оказалось.
— Согласен, — тихо произнёс Годо. — Но как ты считаешь, что для воина важнее: умереть в бою или в цепях в сыром и душном подвале?
Рыцарь снова вздохнул.
— Ничего не напрасно, Гаспар. Смерти никому не избежать. Вопрос только в том, кем мы отсюда уйдём, — задумчиво глядя на алый крест на груди рыцаря, добавил старик.
— Должно быть, вы правы, — согласно кивнув, сказал крестоносец.
— А меня беспокоит другое, — со вздохом произнёс Годо.
— Что же? — настороженно сдвинув брови, спросил Гаспар.
— Конюх мой Кофи пропал, — приглаживая на столе стопку бумаг, произнёс старик. — Как ушёл тогда с вами на площадь, так никто его больше не видел. Дома тоже не появлялся.
— Да, не к добру это, — мрачно опустив глаза, сказал Гаспар.
— Ладно, утро вечера мудренее. Даст Бог, отыщется ещё. А ты ступай спать, Гаспар. Поздно уже.
— Да, денёк выдался тяжёлым, — ответил крестоносец. — Выспаться не мешало бы.
— Ты оставайся здесь, — похлопав Гаспара по плечу, сказал старик. — Дарима постелет тебе наверху.
— Не откажу в гостеприимстве! — склонившись, воскликнул рыцарь.
— Ну ступай, ступай, — провожая Гаспара, похлопал его по спине старик. — А я ещё посижу над бумагами.
Притворив за собой дверь, рыцарь двинулся по винтовой лестнице наверх — туда, где его с придыханием ждала Дарима.
Утро скользнуло золотыми лучами по кровати Гаспара. Дарима ушла ещё до рассвета, и на его подушке в напоминание о ней остались лишь пара длинных волос и дурманящий аромат цветочных масел…
С той ночи минуло несколько дней. Эстебан стремительно поправлялся. По приказу коменданта, по городу прокатилась волна обысков и облав. Дом Массара Годо не стал исключением. Несколько солдат заявились с вялой проверкой и, не сумев найти ничего подозрительного, извинились и ушли.
Вокруг лесной хижины стоял весенний туман. Последние ночи выдались холодными, и пришлось чаще протапливать печь.
— Мы жалкая кучка разбойников, — покачивая головой, сказал начищающий аркебузу Веласкес. — Прячемся тут как крысы. Тошно уже.
