Мы оглянулись: к нам подходила ничего не понимающая Женька, которая, видимо, тоже задержалась в раздевалке.
— Что случилось? — настороженно спросила она.
— Вот у мальчиков и спросишь, — отрезала Ольга Николаевна и выжидательно посмотрела на нас.
Мы помедлили немного и, смирившись с неизбежным, понуро со стонами и скрипом поднялись на второй этаж. Вопреки ожиданиям, наш кабинет был не такой уж и грязный: так, по мелочи, доску чуть-чуть протереть, стулья переставить. Самое долгое — полить цветы, которых там было так много, что и не сосчитать: на подоконниках в два или три ряда, на шкафах и на полках, даже на учительском столе один горшок.
— Что там Гоша про Ольгу Николаевну говорил? — проворчал Серый, осматривая цветы, — Что её в детстве недолюбили? Видать, прилично так недолюбили.
— Да что случилось-то? — Женька все ещё смотрела на нас непонимающим взглядом.
— Не успела ты вовремя смотаться, вот что случилось, — мрачно ответил Мишка. — Как и мы, впрочем. Теперь придётся убираться здесь.
— Ну ладно, — пожала плечами Женька, — надо, наверное, сначала воды натаскать, чтобы цветы полить? Давайте кто-то из вас пойдёт со мной, а то я одна не унесу столько бутылок. Заодно и тряпку намочу.
Мы переглянулись, Серый тут же отвернулся, спрятав полыхнувшее лицо и сделав вид, что заинтересовался чем-то на доске.
— Вон Серый пойдёт, — тут же предложил я. — А мы пока с Мишкой стулья и парты расставим.
Серый бросил на меня взгляд, полный смущения, страха, гнева и благодарности, подхватил пустые полуторалитровые бутылки и направился к двери. За ним, прихватив тряпку, вылетела Женька.
Мы с Мишкой, переглянувшись, начали расставлять стулья.
— В следующий раз, — пропыхтел Мишка, потащив за собой два стула, — как только закончатся уроки, валим не оглядываясь.
— Ага, — ответил я, — и не смотрим по сторонам. Я виноват, извини. В окно засмотрелся.
— Да ничего, — бросил Мишка, — ты, что ли, заставил эту вредную старуху так не вовремя выйти из учительской? Все-таки Гоша был неправ насчёт неё. Так можно про всех сказать — что их в детстве недолюбили. Но ведь они уже не дети. Могли бы долюбить себя сами.
Я только пожал плечами, не зная, что сказать. Не спорить же с Мишкой, приводя в пример Тёмку и Толю.
— Между прочим, кого ты там увидел? В окне? — спросил Мишка.
— Да так, отвлёкся просто, — отмахнулся я.
— Серьёзно? А мне показалось, что ты увидел привидение своей прабабушки. Ну или прадедушки — не знаю, был ли ты знаком с ними — как тушкан какой-нибудь встал на задние лапы.
