У матери тоже не много вариантов для поведения. Или наконец-то приоткрыть мне тайну, или изображать обиженную и оскорблённую родительницу. Мне не шестнадцать лет, чтобы к этому прибегать. Я слишком долго был хорошим сыном, чтобы не позволить себе приоткрыть створку семейного шкафа со скелетами прямо сейчас.
- Ибрагим не любит разовых любовниц. Предпочитает заводить ни к чему обязывающие романы. Тогда он уехал на полгода в Россию по работе. Я понимала, что он не будет хранить мне верность.
Каждое слово ей дается с болью, но я не собираюсь останавливаться.
- Кто она? – рычу, напрягая пальцы, оторвав их от ткани, и по-прежнему стоя к матери спиной.
- Я не знаю, - уклончиво отвечает.
- Врёшь!
Резко разворачиваюсь к ней и не могу сдержать эмоций. Как такое можно было скрывать?
- Ты не глупая женщина, мама, - призываю я к правдивому диалогу, - наверняка узнала, кто такая. Не лги хотя бы мне, родному и единственному сыну.
Мать вздыхает, не смотрит в глаза, но признаётся:
- Она лаборантка из научного исследовательского института.
- Мать Николь?
- Да.
Все мои внутренности плотно стягивает.
- Ты знала, что у неё родился от отца ребёнок?
- Нет, - и чтобы придать вес своему ответу, мать добавляет, - клянусь. Эта женщина скрыла беременность от Ибрагима, - поднимает на меня глаза.
- И ты сейчас просишь, чтобы я подружился с незаконнорожденным ребёнком моего отца?
По сердцу будто проводит остриём тупого ржавого ножа, когда я вижу, что женщина, которая меня родила и воспитала, со снисходительной улыбкой реагирует на мои слова.
- Николь не ребёнок, а взрослая прекрасно образованная девушка, - избавившись от наивности в своих глазах, мать чеканит: - это не так сложно быть доброжелательным и учтивым. Ты это можешь, Солор, я знаю.
- Поздно, мама, - не видя смысла скрывать, скидываю капюшон и обнажаю царапины на шее, - сегодня я пытался прояснить ситуацию и дельно повздорил с Николь. Я хотел вышвырнуть её из этого дома!
Демонстрирую матери раны от кошки, внезапно поселившейся в нашем доме. Она всплёскивает руками и ахает:
- Господи, сынок! Что же ты наделал! – Ужас наполняет её глаза. – Молись, что бы нас миновал гнев Ибрагима, и чтобы Николь тебя простила.
- Я тебя не понимаю, - мотаю головой, меря комнату крупными шагами, - зачем тебе дружба с девчонкой? Или ты от меня что-то скрываешь?
