— Да отпустили мы его. Ты ведь уверена, что слово своё он сдержит, вот и пусть, как обещал, жизнь с супругой по новой начинает. Сейчас он на заимке, в тридцати верстах от Красноярска, раны зализывает, а как оклемается, в Канск поедет, жену из кабалы выручать.
На следующий день я, как папа Карло, не разгибая спины, с утра и до обеда разбирал и переплавлял в небольшие слитки все золотые и серебряные изделия, добытые неправедным путём. Нельзя хранить улики, связывающие нас с убийствами купца и городничего. И продавать их нельзя. Надо уничтожить всё от греха подальше, уж лучше я потом из этого золота новые побрякушки сделаю, чем буду столь глупо рисковать.
Перед обедом выполз из подвала уставший и голодный, побрёл наверх переодеться, и тут со двора раздался пронзительный визг, да такой, что я чуть на месте не подпрыгнул. Что за чёрт?! Кого там режут? Коридор проскочил почти бегом, вылетел на крыльцо и, оторопев, замер. По двору кругалями бок о бок с Мухтаром носилась наша недавно приобретённая свинья и визжала не переставая. Минуту понаблюдав за этой круговертью, я спросил у стоящего поблизости дворника:
— Семёныч, что это с ними творится?
— Мухтарка свинку учит. За ухо её ухватил и гоняет.
Я пригляделся. Действительно, пёс вцепился зубами свинье в ухо и скачет, довольный.
— А чему учит?
— Куды ей своё рыло сувать не след.
Ничего себе! Я изумлённо рассматривал продолжающиеся дворовые бега. От несмолкающего визга начало звенеть в ушах.
— Не слишком ли долго учит?
Семёныч задумчиво потеребил бороду и ответил:
— Да, видать, тепереча уже театру зазнобе кажет.
Зазнобе? Тут я обратил внимание на нашего местного "надзирающего за порядком" — козу. Стоит рогатая спокойненько в сторонке, следит за происходящим действом, и мордочка её выражает полное удовлетворение. Щенки, что удивительно, не бегают вместе с "папашкой", как обычно, а расположились возле неё и тоже с любопытством взирают на свинячью визгопляску. Даже отсыпающийся после ночных бдений Иртыш проснулся и вылез из конуры. Да и народа полюбоваться на это шоу собралось уже немало. Кто-то смотрит с интересом, кто-то подбадривает пса, а кто-то откровенно ржёт. Не-е, пора заканчивать собачью вакханалию.
— Мухтар! Хватит!
Пёс послушался сразу и, завершив очередной кружок, вогнал свинью точнёхонько в ворота сарая. Потом подбежал к Фере и сел рядом, а она, наклонившись, потёрлась лбом о его шею. Ха, умеют старички развлекаться и окружающих веселить. Можно сказать, творчески разукрашивают серость тоскливых будней. Повезло нам с живностью.
