Каждую ночь мы с коллегой Екатериной Бабкиной делаем обход палаток, так часто именно в это время то в одной, то в другой палатке слышен плач. У Кати звонит телефон, и она долго разговаривает, успокаивая кого-то. Я непроизвольно слышу повторяющееся несколько раз в монологе слово «ангел», и даже становится интересно, что там, на том конце провода, происходит.
Оказалось все проще и не так страшно. Екатерине звонил перебравший алкоголя один из спасателей, с которым мы работали на пункте пропуска «Успенка», что на самой границе. Токсичные вещества, содержащиеся в алкогольном напитке, видно, способствовали тяге к метафорам и светлым образам. Но, возможно, этот спасатель, которого, кстати, уволят через какое-то время, просто перед телефонным разговором с Екатериной внимательно прослушал одну из песен эстрадного певца Алексея Глызина про «…ты не ангел…» – остальных слов этой песни я не знаю.
По ночам в палаточном городке вообще начинается какая-то другая жизнь, и нам, психологам, это добавляет работы.
По ночам хорошо слышны разрывы снарядов – глухие низкочастотные хлопки, которые доносятся все с той же «Успенки».
Ночью слышу женский крик. Выхожу из палатки и вижу, как стягиваются люди – от срочников-спасателей до некоторых офицеров из начальства. Ситуация следующая: один из беженцев решил вдруг установить свои правила, в связи с чем обещал одной из женщин, что порежет ее. Поскольку жизнь в палаточном лагере однообразная, то данное событие захватывает всех. Все ищут того самого агрессора. Его личность установили – это бывший заключенный, причем здесь же оказался и бывший надзиратель. Так иногда интересно складывается судьба человека: в одном пункте размещения беженцев оказываются бывший заключенный и его бывший надзиратель.
Агрессора нашли быстро. Он уже не выглядит устрашающе – осунувшись и склонив голову, он послушно идет за пределы лагеря, куда его уводят новоявленные воспитатели.
Снова ночь. Но ложиться спать с наступлением темноты удается редко – или есть важные поручения и задачи, или просто не спится. Я иду к КПП – там спасатели привезли новых беженцев с границы, откуда недавно снова раздавались звуки разрывов снарядов. Вижу знакомого начальника отряда Максима – снова еще один знакомый. У него стеклянный взгляд. Здороваемся, спрашиваю, как у него дела, на что он отвечает:
– Ты знаешь, в целом нормально. – и тут он повествует о том, какая именно часть его организма сжимается. Стоим еще с Максимом минут пять, и он уезжает обратно на границу.
