Рик открыл для меня дверцу и после того, как я благополучно оказалась внутри, сам закрыл ее, обошел машину и устроился на сиденье. Какие разительные перемены! Может, наглец так долго отсутствовал, посещая курсы по этикету?
— Где ты был все это время? — Рик скривил лицо и снова посмотрел на меня тяжелым взглядом.
— Минное поле, — сразу поняла я, но все же решила уточнить.
— Верно, — машина, взвизгнув тормозами, ринулась с места. — Для тебя, вижу, время тоже не прошло даром…
— Что ты имеешь в виду? — я посмотрела на него, но увидела лишь профиль Рика.
— Хотя нет, все, как и прежде. Меня по-прежнему одолевает желание сжечь тебя на костре.
Иногда, вот как сейчас мне льстили такие замечания. Но моя удовлетворенная улыбка, похоже, не скрылась от глаз мужчины.
— Но только отнюдь не от желания тобой обладать…
Вот как? Неужели я так допекла наглеца своими вопросами?
Не думал же он, что я вечно буду молчать? Хватит! Но если так, то на горизонте уже отчетливо брезжили новые неприятности, которые наглый товарищ непременно мог для меня придумать. Я уже начинала забывать, какой изощренной бывает его фантазия. Стоило тому только приложить усилия, и…
— Не боишься? — Рик заглянул мне в глаза насмешливым взглядом. — Что если начну перекрестный допрос? Насколько у тебя хватит духу?
Я сглотнула, понимая, что сейчас Рик бросит мне вызов. Но готова ли я была говорить о том, что произошло на пустыре, и почему я потом его бросила?
— Но…
— Расскажешь, что случилось после моей отключки? Совсем ничего не помню.
Мне не дали даже рта раскрыть рта.
— Помню, пришел в себя, погладил тебя по руке, поцеловал в губы, и ты исчезла. Рассеялась как мираж. Иной раз мне казалось, что я это придумал. Что, черт подери, тогда могло случиться такого, что ты сбежала? — взгляд Рика метал молнии, пронизывая меня насквозь.
Но плох тот ученик, который не превзошел своего учителя…
— Минное поле, — я скопировала тон наглеца, там на кухне, и с вызовом посмотрела ему в глаза. А я-то полагала, что теперь мы заживем спокойной и счастливой жизнью…
Рик нахально улыбнулся и с каким-то остервенением вцепился в руль.
— Отвечу, если только приставишь пистолет к виску.
— Своему? — уголок рта дернулся вверх. — Мне уже иногда хочется пристрелить не тебя, а себя. Ты никогда не думала, что помимо желания, вызываешь у меня и другие чувства?
— Нет, — ответила честно. Я и в самом деле не понимала, почему ему хотелось меня убить.
— Придет время, и я расскажу тебе почему убили Кэролайн и тогда… Тогда ты сама решишь кем я буду в твоих глазах. Но ни сейчас, ни сегодня я об этом говорить не буду, — твердо и, кажется, совершенно искренне, произнес наглец.
