— А я знала другую жизнь, — прошептала Исмин тихо.
— Тебе лучше забыть о ней, — заметил Арвор. — Это прошлое, которое больше не имеет значения.
Исмин опустила голову, и Арвор притянул ее к себе, чтобы обнять и поцеловать в макушку.
— Когда ты дашь мне кровь артахесиса?
— Накануне церемонии. Если я дам ее раньше, ты можешь потерять ее, разбить или случайно попасться на глаза госпоже или Кере…
— Кера не приходила к тебе? — Исмин заглянула Арвору в глаза.
— Зачем? — не понял мужчина.
— Чтобы ты… помог и ей тоже, — девушка смутилась.
— Кера другая, — улыбнулся Арвор. — Мы знаем друг друга с детства. Она мне как младшая сестра. Я бы не стал… А она бы не попросила. Она верна этому дому, как и я. Она примет любую судьбу, даже если это будет больно и страшно.
Кера и вправду была готова принять что угодно. Но сейчас ей было больно от того, что разрушилось обманчивое ощущение безопасности и надежности. Казалось, госпожа берегла ее от всего и от всех. Ее никогда не наказывали, хорошо кормили и давали отдыхать, ее работа не была изнуряющей, а ее невинность обещали отдать лишь «самому достойному». Но кто это мог быть? «Самый достойный»? Иногда Кере казалось, что госпожа позволит ей полюбить какого-то раба и отдаться именно ему, по своей воле, по своему желанию, когда она будет готова.
Теперь она все поняла.
«Самым достойным» оказался тот, кто был готов заплатить за нее самую большую цену.
Она ничего не знала о ювелире Литии и лишь мельком видела его с балкона виллы, но уже чувствовала себя преданной и оскверненной. Госпожа сражалась за нее, убеждала господина не продавать любимую рабыню — но тот не сжалился.
Госпожа не была виновата… наверное.
Но Кера все равно впервые в жизни испытывала к ней отвращение.
Эта красивая, черноволосая, зеленоглазая женщина с лоснящейся кожей, налитыми грудями, округлыми бедрами, в покрывающей тело шелковой сорочке, в роскошном колье с йамимарами, не знала настоящего горя и настоящего предательства.
А ее, Керу, должны были продать за тележку этих проклятых драгоценных камней.
Следующим утром господин Марсилий вызвал к себе Арвора, и как только чемпион склонил голову перед хозяином, высказал ему свою просьбу:
— Мой дорогой друг, я прошу тебя отдать моей супруге пузырьки с кровью артахесисов, что хранятся в твоей камере.
— Зачем? — напрягся Арвор.
— Ты знаешь, как давно мы с Марисой хотим зачать ребенка. С тех пор, как… — он замялся. — С тех пор, как умер наш сын, у нас это не выходит. Священный обряд телесного омоложения и очищения должен помочь ей. Для этого нужна кровь. Уверен, ты не станешь сопротивляться, и мне не придется забирать кровь силой. Тебе она ни к чему — а нам может подарить счастье новой жизни.
