Как Центральный Комитет партии, так и все центральные учреждения размещались в Каунасе. Мы чувствовали, что необходимо поближе ознакомиться с делами просвещения в Вильнюсе. Здесь было немало специфических нелегких вопросов, которые следовало решать без промедления. Просвещение в Вильнюсском крае было, пожалуй, еще более отсталым, чем во всей Литве. Много проблем возникало из-за здешней пестроты наций и языков.
В то время Вильнюс в национальном отношении был самым разношерстным городом, какой мне только приходилось встречать. Здесь жило много поляков (их число еще увеличили беженцы войны), треть населения города составляли евреи, сохранившие свои древние восточные обычаи. Были также и литовцы (власть буржуазной Польши старалась создать для них невыносимые условия), белорусы и другие. Некоторые районы Вильнюсского края были сплошь литовские, но встречались и такие деревни, где говорили на нескольких языках. Справедливо решить, на каком языке преподавать в школе, разделить учителей по языкам было очень сложным и политически важным вопросом.
В Вильнюс я приехал с Юозасом Жюгждой. Влекло побывать на горе Гедиминаса, где я не бывал с прошлой осени, поблуждать по университетским дворикам, по переулкам старого города, по живописным магистралям еврейских кварталов, где кишмя кишели люди. Но с самого утра мы начали заседать, пригласив работников просвещения города и края. Потом продолжительное совещание в горкоме партии, где познакомились с его секретарем Повиласом Балтрушкой{29}, недавно вышедшим из тюрьмы революционером Янкелисом Виницкисом{30} и другими. Мы побывали и у вильнюсского бургомистра Йонаса-Кястутиса Друтаса, который привел нас в восхищение своим джентльменством и отличным знанием запутанных вильнюсских дел. Друтас — старый вильнюсец, бывший член подпольной Компартии Западной Белоруссии, работавший в годы панской Польши вместе с литовцами, например с видным деятелем Коммунистического движения Вильнюсского края Йонасом Каросасом и с поляками — Стефаном Ендриховским, Ежи и Иреной Штахельскими, писателем Ежи Путраментом и другими (после войны они заняли руководящие посты в Польше). Он надавал нам много советов и, насколько помню, сказал, что все было бы гораздо легче решать, если бы в Вильнюс перебрались руководящие учреждения республики (после войны Друтас стал одним из видных польских дипломатов — он был послом в Анкаре, Риме и Париже).
Так или иначе, посещение Вильнюса было очень нужным и полезным. День совершенно измотал меня. Поужинав в «Жорже» (ныне «Вильнюс»), я собирался идти в гостиницу искать комнату (Жюгжда, кажется, еще раньше ушел отдыхать), но, выйдя на улицу, я встретил нового начальника Вильнюсского уезда, художника Антанаса Казанавичюса
