— Прикажи, Кристиан, бросить пояса! Без денег легче бежать.
Но Кристиан, уставший не меньше, говорил:
— Деньги — это то, чего жаждут королевские служки. Пусть сперва за них поборются!
Оружейник позвал Карла и Алекса. Теперь их очередь задерживать рыцарей. Лучники спрятались за деревьями и приготовили английские луки. Через несколько мгновений послышался топот бегущих в доспехах. Стрелки принялись за работу.
Храбрый граф Нейминг так и не успел никого казнить — выпущенные по нему стрелы охладили пыл. Участь постигла и нескольких арбалетчиков. Следующие позади рыцари успели накрыться щитами. Они построились в огромную черепаху и медленно поползли мимо павших соратников. Выглянув из щели между щитами, рыцари приметили лучников. Несколько смельчаков, выпрыгнув из «панциря», бросились на стрелков с топорами. Вот и ещё потери лесного отряда.
Оставшиеся без заслона разбойники всё ещё двигались на запад. Позади всех семенил Лион. Крики рыцарей уже слышались ясно, и принцесса, по-прежнему сидящая его на спине, обратилась к своему извозчику:
— Быть может, пришло время сдаваться?
Лион, до последнего мечтающий вступить в перестрелку, чтобы опробовать на живых мишенях своё мастерство, задумался о безопасности Виктории и согласился с её предложением. Юноша остановился, помог девушке слезть, затем, выкинув оружие, повернулся с поднятыми руками лицом к опасности.
Приближающиеся рыцари вселяли в Лиона страх: выглядывая из-за щитов, они угрожающе размахивали мечами, стреляли из арбалетов в разные стороны и несинхронно выкрикивали походную песню. Влюблённый разбойник решил последний раз защитить свою принцессу — и закрыл её своей грудью. Воинам, подошедшим вплотную, этот жест не понравился: в то же мгновение самозваного герцога пронзила стрела…
Прошла неделя с тех пор, как принцесса вернулась домой, в главный замок королевства, к привычному для неё быту, наполненному красотой и роскошью. Тело убиенного принца с почестями придали земле. Отпели панихиду и по рыцарям, павшим в Бермедском лесу. Выжившие разбойники до сих пор продолжали борьбу с господами, правда, силы их редели день от дня.
Мечта восставших крестьян сбывалась: король, чуть не потерявший обоих детей, впервые даровал Жалованную Грамоту самым незащищённым подданным, которая провозглашала относительно низкое налогообложение, строго регулировала барщину и оброк, избавляя тем самым крестьян от произвола землевладельцев. В отношение последних пришлось добавить целую главу в Дворянский Судебник, чтобы впредь наказывать жадных хозяев, не дожидаясь восстаний.
