– Начальник, куда подвезти? – кричит он.
– Я сам на машине, оставил неподалеку, – отвечает Фируз и в знак благодарности поднимает руку.
– Эти дети молиться научились? – недовольно спрашивает священник у Дали.
Дали теряется, не знает, что сказать. От жары ее лицо блестит, высохшие на солнце красные волосы стоят дыбом. Ребята цепенеют, будто стыдятся, что из-за своего невежества Дали поставила их в такое неловкое положение перед слугой Господа.
– Научи детей молитвам, – говорит ей Иаков строгим тоном. Достает из кармана большого жилета из черного полотна, надетого поверх рясы, несколько брошюрок и одну протягивает Дали. – Вот молитвы перед сном. Научи их, ты же крестная, в конце концов.
Покрасневшая и пристыженная Дали встает перед священником, наклоняется, целует ему руку и берет брошюру.
Этой ночью, когда уставшей от солнца Леле наконец удается уснуть, ей снится, что стоит она в солнечный день на заднем дворе интерната, на краю грушевой поляны. Та уже не затоплена, полностью осушена зноем, земля потрескалась, даже травы не видно. В земле такие расщелины, целиком может провалиться человек. Лела стоит на краю такой расщелины, хочет ее перепрыгнуть, но не осмеливается. Потом хватается за ветку, прыгает… И в этот момент просыпается.
Несколько дней спустя, когда Ираклий и Лела в заново открывшемся ларьке Заиры покупают сигареты, а после идут к интернату, им по дороге встречается Гнацо. Несмотря на жару, Гнацо в черном пальто. Волосы его растрепаны, лицо небритое, глаза ввалились. Гнацо замечает Лелу и Ираклия и здоровается с ними по-соседски. Те отвечают. Гнацо просит у Лелы сигарету. Лела протягивает, дает прикурить и всматривается в его лицо. Смотрит на его худющие, костлявые руки, которыми он загораживает от собственного дыхания горящую спичку. Гнацо выпускает дым и идет своей дорогой.
Однажды вечером Лела думает: неужто правду говорят, что перед сном надо молиться, а она не молится, вот ей и снятся разнообразные странные неприятные сны? Лела приходит к Дали, которая сидит с детишками в телевизионной комнате.
– Дали-мас, куда ты дела книжку, что тебе священник дал?
Дали встает с кресла, с трудом выпрямляется, подходит к убого сколоченной полке и снимает с нее подаренную брошюру.
– Я-то сама не смогла ее прочитать, – она листает книжицу. – Не знаю, в этих напечатанных молитвах ничего не понимаю.
Дали садится в кресло. Лела подзывает детей, и они рассаживаются вокруг нее на стульях и в креслах. Дали водружает на переносицу очки, просматривает брошюрку, потом закрывает и откладывает в сторону.
