Лела отвозит тележку домой к Тариэлу, как обещала. Сопровождать ее никто не вызвался. Ираклий, Леван и Васка сидят там же, на пригорке, с руками, вымазанными землей, и усталыми лицами.
Лела берет с собой Стеллу. На дороге Лела неожиданно хватает тощую горюющую Стеллу, сажает в тачку, вручает ей лопату и несется с места, как будто бы сама Стелла надавила на газ. Стелла слегка откидывается назад, чтобы удержать равновесие, и смеется. Полные слез глаза весело блестят. Сидящая в тачке с лопатой наперевес Стелла похожа на индейца, который гребет на каноэ по бурной реке. И лопату она держит точно весло. На лице у Стеллы смешанные чувства: боязнь перевернуться и удовольствие от скорой езды.
Вверх плыть труднее. Стелла вылезает из импровизированной лодки, и обратно течение Керченской улицы они с Лелой преодолевают уже вдвоем. Жарко. День облачный, солнца не видно, но воздуха не хватает, точно небо и облака давят на землю и даже птиц сгоняют вниз.
– Будет дождь, – говорит Лела, наблюдая за воробьями, порхающими у самой земли: они заговорщически кружат над асфальтом, садятся, за секунду успевают о чем-то договориться, вновь взлетают все вместе и мчатся в другую сторону, чтобы отыскать надежное укрытие от непогоды.
У калитки их встречает Наргиза. Молча принимает лодку и весло, протягивает Леле два лари.
– Не нужно, спасибо, – отказывается Лела.
– Не нужно, – повторяет Стелла.
Женщина с минуту глядит на детей, потом без слов заходит во двор и закрывает за собой калитку.
На обратной дороге они попадают под дождь. Где-то рядом раздается раскат грома. Девочки пускаются бежать. Стелла невольно цепляется за руку Лелы, но Лела высвобождает ладонь: по одиночке легче бежать. Как воробьи – вместе, но все равно по отдельности.
Они влетают в интернат, вымокшие насквозь. Детей нигде не видно.
– Лела, – сердится Стелла, – они же поднялись в «кроватную»!
Бегут наверх. Старательная Стелла не отстает от взрослой подруги, перепрыгивает через ступеньку, с трудом переводит дух, но все равно торопится, ей нравится, что они с Лелой сейчас наведут порядок.
Они поднимаются на пятый и приближаются к кроватной комнате. Дверь приоткрыта. Никого не видно. Слышен только скрип металлических пружин. Промокшая насквозь Лела поднимает брови и строго смотрит на Стеллу, как будто спрашивая, кто посмел, прижимает палец к губам и бесшумно заглядывает в «кроватную»: там вовсю течет с потолка, а на железной кровати скачет Ираклий. Никого и ничего не замечает, пыхтит, весь вспотел, прыгает так, словно хочет коснуться потолка. Леле послышалось, что Ираклий пару раз произнес слова, выученные на уроке с Марикой: «Ай эм файн» и «Май нейм из Иракли». Некоторое время стоящие у двери девочки удивленно наблюдают за разыгравшимся Ираклием. За несуществующим балконом – стена дождя.
