– Ну, что скажешь? – усмехается Коба. – Увезу, привезу, денег дам. Просто так не воспользуюсь, у меня с этим проблем нет.
– А с чем у тебя проблемы?
Коба растерянно переступает с ноги на ногу, улыбается, словно хочет показать, что пришел сюда исключительно с добрыми намерениями и ссориться с Лелой не собирается.
– Короче, подумай. – Коба выходит из сторожки и скрывается в темноте.
Лела запирает двери, глубоко затягивается, выпускает дым, который постепенно рассеивается вместе с эхом шагов Кобы.
Проходит неделя, потом еще несколько дней, но мамы Ираклия не видать.
Лела снова сопровождает Ираклия в соседний дом. Они заходят во двор, где у подъезда лежит под машиной Годердзи, сын Венеры, и что-то ремонтирует, а остальные соседские парни стоят тут же и глядят на него. У Годердзи задралась вверх майка, обнажив мохнатый живот, волосы на котором торчат в разные стороны, вьются, изгибаются, так что издалека Годердзи можно принять за развалившееся на земле животное. Коба не смотрит на Лелу, будто не видит.
Дверь снова открывает Мзия с неизменной улыбкой на добром лице. Окна в квартире распахнуты, по комнатам гуляет приятный весенний ветерок, колышет висящие на дверях занавески.
Ребята привычно усаживаются в коридоре: Ираклий – на табурет, Лела – на трельяж.
Дозвониться им удается, но трубку никто не берет. Ираклий знает номер соседского телефона и теперь звонит туда. Отвечает какой-то мужчина.
– Позовите Ингу, пожалуйста.
Мужчина исчезает, и воцаряется долгая тишина. Потом подходит женщина, голос которой не похож на голос матери Ираклия.
– Кто это?
– Ираклий, сын Инги.
– О, Ираклий, как ты? Я бабушка Ивлита. Ты меня помнишь?
– Да.
– Твоей мамы нет, Ираклий, она уехала в Грецию. Велела тебе передать, мол, приеду и перевезу Ираклия к себе, понятно?
Женщина так кричит в трубку, будто находится на другом континенте и боится, что ее не услышат, а между тем все отлично слышно.
– А когда она приедет? – помолчав, спрашивает Ираклий.
– Сказала, пока не знает. Сначала устроится на работу, а уж потом решит. А ты как поживаешь?
– Хорошо.
Ираклий снова сидит в той же позе – наклонившись вперед, в одной руке трубка, другой облокотился о колени. Лела смотрит на понурого Ираклия и в который раз отмечает, какие у него длинные изогнутые ресницы.
– Когда она позвонит, что ей передать? Что ты хочешь, чтоб я передала Инге? – опять слышен женский голос в трубке.
Ираклий задумывается.
– Спроси ее, когда она приедет.
