– Во-первых, если человек планирует кражу… А Игорь не мог перевести деньги с бухты-барахты, о деньгах-то ему надо было как-то узнать. Так вот, если человек планирует кражу, то надо быть совсем идиотом, чтобы в открытую сообщить всем про работу айтишником. Сама понимаешь, у большинства людей это профессия сродни хакерам. Это то же самое, что повесить на себя табличку «Я вор», – Наталья усмехнулась, понимая, что насколько приравнивание любого айтишника к хакеру притянуто за уши. Практически также, как любого врача называть хирургом. – Никто не мешал ему представиться страховщиком, учителем, ученым или моряком. Мы всему поверили бы. А во-вторых, деньги перевели на счет Каравеллы.
– Ну да! Он засланный казачок, – не сдавалась Лена, – специально втерся к тебе в доверие, прикинулся работником.
– Что он именно прикидывается работником, я в общем-то не знаю, – вздохнула Наталья, – да только никто не знал, что сразу после увольнения я приеду на дачу, на которой не была много лет. Понимаешь? Я это решила неожиданно для самой себя. А Игорь к моему приезду был уже здесь. Нестыковочка получается. Хотя, конечно, со счетов его сбрасывать нельзя.
– Наташ, его могли банально подкупить уже после того, как ты приехала. Вчера или позавчера.
– Все может быть.
Приехавшего, наконец, таксиста Наталья готова была расцеловать. Проводив Елену, она облегченно вздохнула и тут же отправилась к соседу. Запертая калитка красноречиво намекнула ей, что никого на участке нет. Хозяйка отправилась к своему наблюдательному пункту на втором этаже, просканировать соседский участок. Отстояв в карауле добрые сорок минут, она не обнаружила там никакого движения. Все вокруг просто кричало о том, что Игорь, провернув по чьей-то наводке аферу с деньгами, покинул место своего обитания.
В процессе поиска в Интернете ближайшего работающего в воскресенье отделения полиции, Наталья вдруг вспомнила о Михаиле Степановиче, который когда-то был их участковым. С хранителем порядка в их поселке муж скорешился по части рыбалки и много лет изводил ее своими уловами, настоятельно уговаривая их оприходовать. Ну то есть почистить, пожарить, а потом и убрать все это безобразие. «Любительницу» повариху даже передернуло от воспоминания того «удовольствия», что она испытывала при чистке мелкой рыбешки. Естественно, Наталья прекрасно знала и самого Михаила Степановича, и его жену. «Интересно, – подумала она, – работает ли он еще? Уже тогда он был не слишком молодым товарищем и поговаривал о пенсии.»
