Мне хотелось запечатлеть всё, что только встречала на пути к директору. Может — чтобы замедлиться на пути к неприятному разговору, может — чтобы запомнить место, где прошло моё детство.
Я сосредоточилась и сконцентрировалась на том, чтобы просто дойти до нужного кабинета и поскорее с этим закончить. Остановилась перед деревянной красивой дверью, сверкающей золотистой надписью «Директор». Несколько раз осторожно постучала, соблюдая вежливость. Вдруг он сейчас занят?
Не успела я заглянуть внутрь, как дверь сама стремительно распахнулась, являя передо мной счастливое лицо директора, Дмитрия Васильевича, чья улыбка сияла так, словно он только что узнал о многомиллионном выигрыше в лотерею. Я осторожно просочилась в кабинет, прикрывая за собой дверь.
Как это всегда бывает, кабинет главного руководящего лица отличался большим богатством обстановки, нежели все остальные помещения в организации. Даже если это школа, а не какой-нибудь офис в бизнес-центре на главной улице. Здесь были и огромные шкафы цвета тёмного дерева, заставленные рядами дорогих изданий книг, приобретаемых только для украшения, и массивный того же оттенка стол, усеянный россыпью бумаг. У директора в сезон экзаменов много работы. Свободные от мебели стены украшало солидное число грамот и благодарностей, врученных лично директору за грамотную управленческую деятельность, а какие-то общие на имя всей школы.
Место самого Дмитрия Васильевича было самое что ни на есть руководительское — большое кожаное кресло, с толстенной мягкой спинкой, обитое ромбиками из кожи.
— Проходи, девочка, да поскорее! — слишком горячо и возбуждённо зазывал меня мужчина.
Сам директор сейчас с глуповатой улыбкой вскидывал руки, указывая на место у подоконника возле стола. Это при его тучной фигуре выглядело уж совсем комично.
— Анечка, дорогая, у нас гости по твою душу, — выдал он какую-то странную фразу, которая не звучала достаточно солидно для его статуса.
Только тогда я повернулась туда, куда Дмитрий Васильевич так упорно показывал. Сразу встретилась со светло-голубыми глазами, смотрящими словно мимо меня, будто я — пустое место. Их обладатель, мужчина в тёмном балахоне, напоминающем средневековую мантию, стоял, облокотившись на подоконник с таким видом, будто главный здесь вовсе не директор, а он. Его необычное лицо не выражало ничего, кроме холодного превосходства и уверенности.
— Дмитрий Васильевич, я что-то ничего не понимаю, — я даже слегка незаметно себя ущипнула, совершенно не вникая в обстановку. Стало больно — не сон.
