Там заметила стакан и графин с прозрачной жидкостью. Надеюсь, это не спирт, потому что мне жизненно необходимо хотя бы промочить горло. Потянулась к нему и откупорила пробку. Принюхалась. Кажется, вода.
Осторожно отпила, убеждаясь в безопасности маневра. Стало совсем замечательно. Еще бы этот урод не орал над ухом. Но не все бывает так, как того хочешь. И самое страшное в этом, что он по-прежнему продолжал проходиться по моей личности:
– Шалава восемнадцатилетняя! Думаешь, ноги раздвинула перед моим сыном, и все? Думаешь, твоя жизнь чего-то стоит?! Ни черта она не стоит! Ты тупая малолетка!
Глядя на этого недочеловека, с удовольствием запустила в его сторону хрустальный стакан. Он увернулся в последний момент. А жаль! С радостью бы если не убила, то заставила его заткнуться.
Он окончательно рассвирепел. Подскочил ко мне, но в последний момент передумал трогать. Хорошо хоть, опытом наученный, а то мало ли что он мог сделать в таком состоянии.
Но лучше бы он меня схватил, потому что вместо этого он довольно громко процедил:
– Да если бы Олег не поджарился, мне ни ты, ни твой ублюдок не были бы нужны. Но за неимением сына придется терпеть твое общество несколько месяцев, но, поверь, санаторием они для тебя не станут!
В стороне от меня скрипнуло кресло, а я прикрыла глаза. Ну зачем он сказал это? Почему именно сейчас? При ней…
Но таким людям не свойственно думать об окружающих. Они не предполагают, что своими словами могут причинить боль, убить надежду. Им нет ни до кого дела, кроме себя.
Распахнула прикрытые глаза и посмотрела на маму Олега. Как я и предполагала, она встала, вцепившись в край стола. Охрипшим голосом прошептала:
– Что значит «за неимением сына»?
Ее голос даже в таком состоянии колокольчиком разлился по комнате. Он был удивительно мелодичный. Самое интересное, что вместе с мамой Олега поднялись практически все охранники.
Они среагировали моментально, словно настроенные на нее антенны. Это настолько сильно бросалось в глаза, что Аид побледнел. Подошел к ней вплотную и язвительно произнес:
– Да, Агата, твой ненаглядный сынок хотел сбежать с этой, – он ткнул в меня пальцем. – Но не смог. Подорвался в старом грузовике. Так что теперь в поддержании твоей жизни нет необходимости по большому счету.
Она оперлась на стол, едва не рухнув. Ее тонкие пальцы сжали глянцевую поверхность, цепляясь за нее как за спасение. В глазах промелькнули непонимание, несогласие и такая боль…
