На рассвете я проснулась от криков и ржания лошадей. Мать и воин с мальчиком уже были на ногах. За нами пришли те, с кем сражался мужчина, который вывел нас через подземелья, но их было в два раза больше. Мальчик тихо сказал мне на ухо, чтобы я бежала вместе с мамой в Воинскую Школу и не оглядывалась, а затем вложил мне в руку какой-то маленький предмет, завернутый в ткань. Мужчина закричал, и мама, схватив меня на руки, побежала. Я в какой-то момент оглянулась и увидела, что их двоих окружили те воины, а затем потеряла сознание. Видимо, для пятилетнего ребёнка это было слишком. Очнулась я уже в своей комнате. Маме на пути встретился отряд воинов, который возвращался из Даркайна, переворот не удался. Они сопроводили её во дворец и передали измождённому и напуганному отцу.
Я не раз спрашивала про мальчика и воина у родителей, но они лишь качали головой и уводили разговор в другое русло. Этот мальчик тогда так запал мне в душу, что я всем объявила, что, когда я вырасту – найду его и выйду за него замуж. Придворные и их дети лишь смеялись надо мной, а особо гадкие называли меня «невеста мертвеца». Будучи ребёнком, я не понимала, что такое «мертвец», я очень сильно обижалась и говорила, что этот мальчик побьёт их всех, когда я выйду за него замуж. Лишь став постарше я осознала, что шансов выйти победителями у них из той схватки с неприятелем не было никаких. И что мальчик тот, скорее всего, мёртв. А я даже не знаю его имени…Вот, в принципе, и всё.
Я замолчала и огляделась по сторонам. У сестёр и Лайррана был вид, словно они готовы расплакаться в любую секунду, их телохранители и наставник смотрели на меня с сочувствием и пониманием. Сачар, сидевший рядом, лишь улыбнулся мне и погладил по голове, зная, как долго я переживала из-за этого почти всё своё детство. Сонррайн с каменным выражением лица сидел, глядя сквозь меня.
- А что было завёрнуто в ткань? – спросила Ана.
- Вырезанная из дерева фигурка птицы, расправившей крылья, - ответила я. – Это её он вырезал в ту ночь. Я до сих пор храню её, она – мой талисман. Я даже взяла её с собой на смотр.
- Так ты поэтому не любишь придворных дам и мужей? – присоединилась к сестре Эме.
- Да, - кивнула я. – Они не понимали, что я тогда пережила. Дьявол, мне было всего пять лет. Сначала я обижалась, но потом подумала: раз тот мальчик не побоялся встретить смерть лицом к лицу, защищая нас с мамой, значит, теперь я должна защищать себя от нападок сама. Поэтому, из меня получилась не совсем правильная принцесса. Я даже просила отца позволить научить меня сражаться на мечах или стрелять из лука, но он был категорически против, сказал, что это занятие совсем не для принцесс.
